Содержание и методологические возможности понятия "эпоха"

Т. Быстрова

Слово „эпоха" часто употребляется в культурологии, но, с нашей точки зрения, еще не проработано понятийно. Многие философские дефиниции опираются на изначальный обыденный смысл слова „эпоха" или „эпохе", а не выводят содержание понятия из его связи с другими категориями и понятиями. „Эпоха" всегда стоит как бы на особицу, не зная соподчинения, признавая главным образом интуицию. Поэтому слово чаще употребляется поэтами, чем системно мыслящими философами, в нем, условно говоря, слишком много жизни и чувства.

Представляется, что термин "эпоха" характеризует отрезок существования и изменения внутри отдельной культуры с точки зрения временной, с точки зрения неких общих масштабных изменений в данной культуре, не исчерпывающих, однако, всех ее возможностей и содержания. Можно сказать, что "эпоха" - феномен, если "культура" - ноумен. Так, эпоха строительства пирамид может быть выделена в египетской культуре, эпоха Просвещения - в культуре Нового времени. В «Закате Европы» О. Шпенглер говорит об "эпохе барокко", при условии предварительного признания самобытности и автономности западноевропейской культуры, одной из восьми называемых им культур-организмов, имеющих собственную, «фаустовскую», душу. Однако внутри барокко некоторые исследователи выделяют в свою очередь "эпоху Просвещения" или "эпоху рококо", используя при этом совершенно различные критерии, от идейных до формальных, от социально-политических до художественных. Сама эпоха Просвещения, в свою очередь, дает примеры еще более узкой трактовки термина, так И. В. Гете в автобиографических произведениях пишет даже об "эпохе холодных купаний" и "каждой эпохе домашнего распорядка"... Во всех случаях совокупность эпохообразующих факторов будет уже объема той или иной «большой» культуры в целом: время пирамид не объяснит фаюмского портрета, идеалы Просвещения - пропорции модного платья кануна Французской революции. С другой стороны, эпохальный феномен отсылает к существенным характеристикам, проясняет «душу» (О. Шпенглер) культуры. Так или иначе, при любом употреблении речь идет о культурных явлениях и процессах, о жизни человека в культуре. Характеризуя природу, употребляют иные слова - «эра», «период». Значит, употребление термина «эпоха» культурологами вполне закономерно.

Из первых примеров видно, что отрезок жизни культуры "эпохой" могут называть как современники, в нем находящиеся и чувствующие его значимость, так и люди, живущие гораздо позже, те, кому историческая дистанция помогает оценить действительные масштабы изменений в культуре. Субъективное ощущение "эпохальности" и оценка со стороны не отрицают друг друга, но могут не совпадать. Так, термин "барокко" использовался в конце ХVIII века лишь применительно к живописи и скульптуре, отступающим от классического канона и богато декорированным, а к началу ХХ века стал обозначать именно "эпоху", охватывающую все сферы жизни европейцев на протяжении почти двухсот лет. Сами они, как указывает Й. Хейзинга, называли это время «эпохой париков». Критерии и оценки эпохи современниками должны быть значимы для исследователя, находящегося за ее временными пределами. Чем дальше отстоят друг от друга внутренняя и внешняя оценки, тем более предвзятым и далеким от полноты является исследование ("эпоха Людовика ХIV", - говорили современники, а их потомки как будто бы не замечали этого, ставя в периодизации акцент главным образом на социально-экономические процессы). Использование понятия «эпоха» подразумевает духовную связь исследователя с «материалом», превращающимся в собеседника, приводит к работе в диалогической парадигме.

«Эпоха» употребляется применительно только к определенным отрезкам, подчеркивает особый смысл. Эпоха - квинтэссенция, сгусток, если история культуры - процесс, складывающийся из развития и угасания многих отдельных явных и неявных движений. При этом эпоху нужно трактовать именно как нечто процессуальное, динамичное, живое и одновременно учитывать особый, целостный характер ее устремлений. Действие некоторых из них ощутимо, но не существенно. Другие воспринимаются, в том числе современниками, как наиболее значимые для данного времени и, следовательно, для будущего той или иной культуры. Чем больше существенных и явных движений или тенденций высвечивает определенное время, тем больше вероятность того, что эпоха состоится. Поэтому «эпоха» не предполагает представления о продолжительности, она может растягиваться на века (готика) или исчисляться годами (эпоха Французской революции, эпоха Наполеоновских войн). Тенденции, ее составляющие, могут возникнуть задолго до нее и существовать автономно. Не случайно философски точный поэт И. Бродский в 1969 г. связывает «конец прекрасной эпохи» со временами Рюрика, для него слепота современников продолжает слепоту давних княжеских времен.

Если в какой-либо период выделение культурных тенденций происходит недостаточно отчетливо, к нему не "пристает" обозначение "эпоха": период Реставрации, период НЭПа. Если потомки делают упор на описании, не стремящемся заметить, выявить эти тенденции, то есть довольствующемся фиксацией явлений, может также употребляться слово "век": "галантный век". Когда необходимо акцентировать важность и отчетливость времени, выявленность и существенность перемен, им совершаемых, оно именуется "эпохой": Эдуард Лимонов говорит о своем детстве названием книги - "У нас была великая эпоха". О.Шпенглер пишет: "Почти как случайность воспринимается то, что Гете приехал в Зезенгейм, и как судьба - то, что он приехал в Веймар. Одно выглядит эпизодом, другое - эпохой" (1). То же происходит и в научных дисциплинах: "эпохой первоначального накопления капитала" называли разные века, но с целью непременного выявления экономических закономерностей и доминант в общественной жизни.

Еще одна особенность динамической составляющей понятия связана с тем, что, например, "период" фокусирует внимание на хронологии, в то время как "эпоха" - на смысловом содержании. Периодизация связана с раскрытием механизмов исторического процесса, "эпоха" - с его жизнью и органической сутью. Употребление термина "период" закономерно там, где история подлежит нам как объект изучения, по отношению к которому возможен определенный исследовательский волюнтаризм, - напротив, понятие "эпоха" предполагает, что культура существует как нечто самоценное, не подлежащее конъюнктурным интерпретациям и стороннему дроблению. Оно схватывает культурно-исторический процесс с "субъектной" его стороны, т.е. с учетом целостности, самостоятельности, внутренней активности и имманентных смыслов той или иной культуры. Поэтому говорить о периодах - прерогатива летописной истории, говорить об "эпохах" - дело философии культуры. "Сюда подошло бы слово эпоха в его старом, стершемся нынче - смешанном с "периодом" - смысле. Событие делает эпоху, что значит: оно знаменует в развитии культуры некую необходимую, роковую перемену", - пишет О. Шпенглер (2).

Эпоха не сводима к совокупности единичного в той же степени, как к монолитности всеобщего. Поэтому об "эпохе" говорят там, где хотели бы и людей рассматривать не как статистов истории, а с сохранением индивидуальных черт облика, мышления, поведения, им присущих. Так Ницше, начиная рассмотрение "трагической эпохи" Греции, породившей философию и философов, хотя и не поясняет специально термин "эпоха", все же подчеркивает прежде всего необходимость обратить внимание на личную, личностную сторону той или иной теории, индивидуальность философа, которая отсутствует "в руководствах" и является "причиной скуки подобных отчетов" (3). Изучение эпохи предполагает не только интерпретацию, но знание первоисточников, "голосов", текстов, предметов, деталей жизни во всем их многообразии.

Изучение эпохи предполагает не только интерпретацию, но знание первоисточников, "голосов", текстов во всем их многообразии.

Противоречие единичного и всеобщего не приводит к какому-либо расслоению или рыхлости самой эпохи, напротив, усиливает ее неповторимую единичность и органичность, выражение лица, которое в первую очередь и интересует культурологов. Всякая культура через вещи и образы, ею создаваемые, рассказывает о своем состоянии, которое связано прежде всего с пониманием человеком-творцом культуры своего места и назначения в мире. Последнее накладывает отпечаток на любой продукт культуры, независимо от воли его создателей. Требуется особая полнота взгляда, объединяющего человеческое и общекультурное, взаимодействующие в неповторимой, «эпохообразующей» пропорции.

В "обычном" состоянии культура представляет собой поле сосуществования разнородных форм, создаваемых людьми, имеющими различные ценности и цели, в том числе прямо противоположные. Совокупность схожих устремлений отдельных людей порождает отдельные тенденции культуры. Эпоха как бы "сгущает" их содержание, их существенный смысл. Если верить замечанию С. Киркегора в «Афоризмах эстетика» (в современном немецко-русском словаре это значение не приводится), то по-немецки эпоха - Schnur, шнур, шнурок, что еще раз подтверждает необходимость динамического подхода, взгляда на историю как на поток движений, линий, тенденций. Подобно тому, как шнурок связывает и ограничивает нечто, эпоха концентрирует усилия многих людей в одном ведущем направлении и тем самым ограничивает, очерчивает пространство культуры в ее определенном состоянии, делает более отчетливым и направленным, в особенности для того, кто наблюдает извне. Происходит это случайно или закономерно - вопрос весьма проблемный, бесспорно лишь то, что разные тенденции развития оказываются увязанными воедино в некий исторический неповторимый "узелок".

Наряду с динамическим можно выделить и статический аспект понятия, тем более что по-гречески слово означает «остановку», «задержку», «прекращение». «Удержание себя по-гречески значит эпохе. Отсюда речь об эпохах истории бытия. Эпоха означает здесь не временной отрезок в происходящем, но основную черту уместности, неизменное удержание ею самой себя в пользу внятности вмещаемого, т.е. бытия в аспекте углубления в сущее», - пишет М. Хайдеггер (4). Углубляясь в сущее, бытие, возможно, теряет в бытийности, выигрывая в воплощенности. Человек приходит от присутствия как такового к присутствию в существующем. Сам Хайдеггер избегает употребления слова «культура» даже в программных работах, посвященных Новому времени, однако логика его рассуждений подсказывает возможность и обоснованность обращения к этому понятию. История удерживается и углубляется в эпоху, превращая культуру в нечто рельефное и скульптурное и вместе с тем не застывшее. Эпоха непременно связана с эстетическим выражением «души» культуры. Одним из непременных ее проявлений является стиль.