Место и значение исторической архитектуры в современном городе с точки зрения синергетического подхода. Рогозин С. С.

Проверил: док. философ. наук Быстрова Т. Ю.

Выполнил: аспирант: Рогозин С. С.

Содержание:

Введение

«Я полагаю, что принятие на себя ответственности за явный (публичный) и скрытый (эзотерический) смысл, заключенный в форме общественного здания - это одна из профессиональных задач архитектора. Смыслы эти могут быть неожиданными в большей или меньшей степени, однако в ситуации глобализированной культуры, не выработавшей пока никакой единой системы ценностей, эта задача в любом случае существенно усложняется. Соответственно, всеми овладевает искушение «спрятаться» за экономическими и техническими параметрами, представляя их как нечто, заранее полностью определяющее облик будущего здания и не оставляющее места для художественной выразительности и символизма....

Многие люди, в том числе и философы, уверены в том, что утрата общих ценностей в глобальный век неизбежна и необратима. Хотя другие философы, среди которых наиболее заметной фигурой является Мэри Миджли (Mary Midgely), отстаивают точку зрения, согласно которой на место прежних ценностей уже приходят новые и достаточно убедительные общественные концепции, такие, как Гайя [Gaia] - представление о Земле как о единой саморегулирующейся системе. Метафора живой планеты, непрерывно настраивающей себя через обратную связь, -это, конечно, один из элементов новой парадигмы в науке, но смогут ли архитекторы предложить общедоступную иконографию, основанную на этой идее - еще предстоит увидеть.»

Чарльз Дженкс «Новая парадигма в архитектуре»

В последние несколько лет в Екатеринбурге сильно возросли масштабы строительной деятельности. Новые постройки появляются с невероятной скоростью, и демонстрируют горожанам самые разнообразные достоинства: современные технологии; весомый капитал инвесторов и застройщиков; вкусы современных архитекторов, их стилистические предпочтения и необъятные амбиции. В это же время в центре города совершенно случайно экскаватор опрокидывает последнюю сохранившуюся стену памятника 19 века. Рядом с другим памятника стремительно вздымается стеклянный небоскреб, отправляя в далекое прошлое историческую среду города, его лицо и неповторимый образ. Все это и многое другое, для меня - реставратора и просто неравнодушного человека, ни что иное, как настоящий хаос. Обесценивание исторической архитектуры и среды города, отсутствие стиля в архитектуре - результат многих процессов, об одних можно судить с уверенностью, о других неизвестно ничего. Однозначным остается лишь то, что современный город - сверхсложная система, и ее надо научиться понимать и задавать направление развития. Для изучения такого многомерного объекта как город, возможно, наилучшим образом подойдет синергетический подход.

Градостроительство, как направление архитектурной мысли - сложнейший процесс, включающий в себя архитектурное проектирование отдельных объектов и создание концепции их взаимосвязи. На систему «Город» влияют самые разносторонние факторы: социальные, политические, экономические, группа формообразующих факторов (стилистическое ядро культуры, личностные качества архитектора, функция, материал и т.д.), экология, и, наконец, субъективное восприятие каждого отдельного потребителя. Все это делает объект изучения не просто уникальным, но и практически непознаваемым с точки зрения классической науки. Синергетика, провозгласив своим манифестом междисциплинарность и толерантность, позволила использовать методы любых наук, способных объяснить исследуемую систему, чем почти до безграничности расширила свой инструментарий. И кроме этого, ввела термин нелинейности и хаоса, бифуркации и странного аттрактора, чем расширила диапазон исследуемых систем. Появилась гипотетическая возможность изучить любую, даже сверхсложную систему, или как минимум объявить ее законной, имеющей право на существование.

Для изучения творчества Емельянова В. В., как и любого другого исторического наследия, ключевую роль, по моему мнению, играет осознание глобальных трансформаций системы, принципов ее поведения и законов поведения внутри нее. Для достижения этой цели необходимо изучить развитие методологии синергетического подхода, проанализировать возможные варианты применения методов в архитектурной практике и попытаться проанализировать объект исследования с точки зрения новой парадигмы. Еще одой важной задачей при изучении истории архитектуры, конечно, является поиск ответов на вопросы архитектуры современной, а именно, каким должен быть процесс проектирования с точки зрения синергетического подхода.

В ходе исследования сделана попытка ответить на ряд вопросов, возникающих при синергетического осознания проектной деятельности. Как изменится процесс проектирования, если архитектор будет осознавать себя частью саморазвивающейся системы? В осознании неизбежности хаоса в застройке города и признании его правомерности с точки зрения синергетических принципов следует ли архитектору пускать процесс проектирования «на самотек» и, полагаясь только на свой вкус и архитектурные предпочтения? Ведь как и любой хаос, новое архитектурное сооружение имеет право на существование? Более ответственным подходом, будет обращение к синергетическим принципам смежных дисциплин и попытка вывода о специфических методах и приемах синергии в архитектурном творчестве. Ведь основные принципы синергетики: становление; приращение знаний; фрактальность, т.е. подобие деталей и целого... Позволить сделать себя творимым, а значит войти в резонанс с миром?

Глава 1. Проблемы методологии синергетического подхода

Уже около тридцати лет синергетика предоставляет ученым уникальную возможность философской рефлексии над ярким феноменом становления постнеклассической научной парадигмы. Выросшая из довольно частной научной программы исследования механизмов генерации лазера Г. Хакена, ныне синергетика стала широким междисциплинарным течением с претензиями на универсальность, несущим свою методологию и порождающим новую онтологию общенаучной картины мира. В научной лексике прижились, хотя и часто искаженно понимаемые, термины: неравновесность, странный аттрактор, точки бифуркации, фрактал, динамический хаос, структурирующие динамическую сложность нашего мира. Синергетика обосновывает концепцию универсального эволюционизма, снимает противостояние естественнонаучного и гуманитарного подходов к реальности. На философском конгрессе 2002 года В.С.Степин назвал синергетику ядром постнеклассической науки ХХI века.

Что бы мы ни понимали под синергетикой: или теорию развивающихся систем (по В.Степину [7]), или теорию систем состоящих из множества одинаковых подсистем (по Г.Хакену [8]), или теорию о системах проходящих состояния неустойчивости (по Д.Чернавскому); математические методы синергетики, как науки, образуют растущее множество методов описания нелинейных, конечных и бесконечных динамических систем, и любой новый метод здесь является и методом синергетики тоже. И если рассматривается действительно сложная развивающаяся система, то, скорее всего, все эти методы будут востребованы, начиная с теорией катастроф и, кончая теорией динамического хаоса.

В настоящее время отсутствуют каноны, культура конструктивной научной критики, необходимое разнообразие книг, написанных для непрофессионалов достаточно понятно, и вместе с тем научно. Что привело к стихийному развитию синергетики в России, без опоры на ее принципы и методы. Буданов В. Г. пишет о необходимости следования методологии: «За последние тридцать лет возникло обширное и пестрое междисциплинарное синергетическое движение, с различными стратами дисциплинарных предпочтений, различными уровнями формализации и метафоризации. Может даже сложиться впечатление, что синергетика это «наше все», и любое междисциплинарное направление покрывается ею, и любой изучающий сложное педагог, психолог, искусствовед уже синергетик. Однако, синергетика возможна лишь в единстве своего предмета и метода. И если предмет синергетики это развивающиеся системы, а это почти «все», и, конечно, сложные человекомерные задачи и междисциплинарные проблемы без синергетики вряд ли сегодня разрешимы, то метод, синергетический метод весьма специфичен, и не в меньшей степени может и должен служить для характеристики синергетики и идентификации синергетических исследований» [1]. Не стоит абсолютизировать синергетику и «возносить в ранг святых», слишком оптимистичное видение легко может привести к ненаучному результату.

Говоря о методе, совершенно необходимо обратиться к классической, строгой синергетики. В междисциплинарных ландшафтах современного научного знания строгая, аутентичная синергетика занимает особое место. Идентификация порождающего ядра, «концептуального генома» синергетики, могла бы помочь охранить синергетику от деструктивного размывания ее со стороны разного рода эпигонов, а так же от агрессивных атак со стороны иных радетелей дисциплинарной чистоты отечественной науки, а кроме того --- выстроить систему отсчета и перспективу понимания других междисциплинарных направлений.

Я полагаю, что аутентичная синергетика рождается и развивается на пересечении, конструктивном синтезе трех начал, а именно: нелинейного моделирования, практической философии и предметного знания; пересечения особо эффективно проявляющегося в междисциплинарных взаимодействиях. Причем уровень эффективности синтеза и профессионализм совместного применения этих начал и определяет степень аутентичности синергетического исследования, степень «строгости» синергетики. Если раньше каждый из творцов синергетики, будучи одновременно физиком, математиком и философом, счастливо сочетал эти качества, зачастую интуитивно, то сегодня, с возрастанием сложности задач, это все проявлено и разделено, осуществляется в конкретных проектах, в мультидисциплинарных сообществах разными людьми, методами сетевой коммуникации и философской рефлексии. Здесь-то и необходима коммуникативная методология синергетики, в частности, организующая синтез ее начал.

Кроме того, синергетика находится в диалоге и пытается ассоциировать другие современные сценарии междисциплинарного синтеза, такие как философия становления, эволюционная эпистемология, когнитивистика, рефлексивное управление, теория искусственного интеллекта, и т.д. Фактически речь идет о возрождении деятельностного подхода или эпистемологического конструктивизма, как называют на западе постнеклассический подход В.Степина [2]. Синергетика находится в диалоге и пытается ассоциировать другие современные сценарии междисциплинарного синтеза, такие как философия становления, эволюционная эпистемология, когнитивистика, рефлексивное управление, теория искусственного интеллекта, и т.д.

Поскольку синергетика существует в трех ипостасях: синергетика как наука, синергетика как методология, синергетика как общенаучная картина мира. Аутентичная синергетика может и должна присутствовать во всех трех, в качестве ядерных компонент, естественно с разным уровнем формализации. Если, в синергетике-науке о развивающихся системах аутентичное ядро изначально существует, то в синергетической методологии и картине мира эти ядра находятся в стадии становления [1].

Любое ядро имеет ауру, где степень профессиональности совместного применения синергетических начал уменьшается по мере удаления от ядра, нарастают терминологический произвол и нестрогость интерпретаций, допускается неконтролируемая метафоризация. Такая мягкая, не формализованная или метафорическая синергетика тоже подлежит изучению и развитию. Именно в ее терминах укореняется синергетика в массовом сознании, мировоззрении, в постмодернистской философии. Именно она является первым мотивом и языком в междисциплинарном контакте, в первой прикидке совместных действий, объясняет взаимодействие дисциплинарных аур и онтологий в пространстве синергетической картины мира; здесь же разворачивается диалог с другими междисциплинарными направлениями. Именно в этой области происходит первый контакт с синергетикой у гуманитариев, в этой области лежат многие когнитивные, педагогические, психологические и коммуникативные приемы и технологии, которые пока не освоены строгой синергетикой. Именно эта область наиболее креативна, поставляет новые проекты и методы, питающие ядро синергетики.

Философская рефлексия становления этих процессов, на мой взгляд, не менее важна, чем анализ возможностей строгой синергетики. Для меня метафорическая синергетика и строгая синергетика являются не противостоящими полюсами, и не просто периферией и ядром, но, главное, характеризуют начальный и конечный этапы процесса моделирования в применении общей синергетической методологии в социогуманитарных и междисциплинарных задачах. Просто такова логика моделирования человекомерных систем - от метафоры к модели, с метафоры все начинается. В точном естествознании акцент делается на конечном, строгом этапе моделирования. Начальный этап сознательно активируется лишь в редкие периоды научных революций и смены онтологий, либо, в неявной форме, в креативной фазе научного творчества и моделирования, в остальном, метафора изгоняется из научного метода. В этом основная причина разведения двух методологических полюсов [1].

Для более точного понимания применимости синергетического подхода следует определить границы объекта, т.е. какие именно могут быть системы. Классификацию систем по сложности предложил Каган М. С.

Первый класс - простые природные системы и воспроизводящие формы их бытия системы механические. "Простыми" они являются в том смысле, что однородны по своему материальному субстрату: при всех существеннейших различиях между живой и "косной" (по В.И.Вернадскому) природой, и та, и другая являются модификациями материи и только материи, с ее физическими и химическими свойствами. Они действуют по раз и навсегда сложившимся в природе и заданному конструкторами технических систем алгоритму и ритму; поэтому движение в этих системах не является развитием - оно повторяет бессчетно одни и те же операции, подобно вращению планет вокруг солнца, качанию маятника или работе часового механизма. Каждый компонент такой системы существует в пространстве самостоятельно, что позволяет в технических конструкциях заменять изнашивающиеся части новыми. Мера индивидуального своеобразия у систем данного типа минимальна - в природе она позволяет с большим трудом отличать один камень от другого, воду одного озера от другого, а в технике обусловливает серийное производство полностью деиндивидуализированных предметов [4].

Второй класс - сложные системы, или органические, присущие живой природе, от организма растения и животного до биоценозов. Их существование подчиняется законам биологии, главный из которых - целостность организма, т.е. такое качество системы, которое лишает органы самостоятельного бытия (это и отличает органический тип связи элементов от механического). Сложность систем этого класса проявляется, далее, в том, что организму свойственна более высокая мера индивидуации, чем в системах простых, причем мера эта возрастает при переходе от растительной формы жизни к животной, а в ней от насекомых к млекопитающим - понятие "особь" точно обозначает свойственные каждому индивиду особые черты. Эта его "особость" усиливается по мере усложнения способа управления им своим поведением, достигающего наиболее высокого уровня в психике высших животных, которая делает систему двуслойной по ее структуре - физической и психической (что объясняет формирование таких относительно самостоятельных наук как этология, изучающая поведение животных, и зоопсихология, изучающая строение и работу психики, управляющей их поведением. Самым сильным выражением значения индивидуального бытия данной системы является переход от циклической повторности живого существования растения к одноразовому бытию животного - движению от рождения к смерти, т.е. от небытия к бытию и возвращения в небытие. Данный процесс, неизвестный простым системам, делает изменение форм бытия организма развитием [4].

Третий класс - сверхсложные или антропо-социо-культурные системы. Уровень их сложности определяется разнородностью (гетерогенностью) их состава, отличающего их от однородных (гомогенных) механических и биологических систем, включая и двухуровневую структуру бытия высших животных, оба уровня которой (психологический, как и анатомо-физиологический) остаются однокачественными - биологическими, тогда как сверхсложный характер системы порождается соединением нескольких разнокачественных составляющих: в человеке - биологической, социальной и культурной; в обществе - экономической, политико-организационной и юридической; в культуре - материальной, духовной и художественной, а в каждой из трех целым рядом конкретных ее модификаций (строение культуры на этом уровне обстоятельно рассмотрено в монографии). Выход систем этого класса за пределы действия биологических законов определяет принципиально иной характер их динамики: эволюция превращается в историю, т.е. в нелинейное движение, зависящее от сознательно вырабатываемых субъектами целевых программ, а не от генетически транслируемых из поколения в поколение поведенческих инстинктов, и потому протекающее в "режиме с ускорением", как назовет это синергетика. Иначе говоря, самоорганизация становится здесь процессом, в котором объективные закономерности оказываются связанными с действиями людей, осуществляющих самоуправление данным движением. Наконец, развитие данного класса систем есть бесконечный процесс, не знающий останавливающего его гомеостатического состояния, которое завершает формирование каждого вида растений и животных, как и биологического развития человека - его духовное развитие длится на протяжении всей жизни, поскольку бесконечно развитие формирующей его культуры. Неудивительно, что в системах данного класса происходит значительное повышению уровня индивидуации по сравнению с системами сверхсложными, биологическими - именно и только здесь обретает свое истинное онтологическое содержание понятие уникальности каждого конкретного человеческого существования, а значит и плодов его деятельности [4].

Четвертый класс - супер-сверхсложные системы. Такова, прежде всего, человеческая личность - высший уровень бытия человека, исторически образовавшийся в постренессансной европейской социокультурной среде в Новое время, в России в эпоху Просвещения, а в большинстве стран Востока и Юга в ходе их выхода в ХХ в. из сковывавшего данный процесс господства традиционного типа культуры, ибо только освобождение от непререкаемой власти традиций открывает перед индивидом возможность (разумеется, далеко не всеми реализуемую) самостоятельной выработки системы ценностей и определения своего жизненного пути. Вот почему неосновательны и провозглашенная Н.А.Бердяевым первичность свободы даже по отношению к бытию, и утверждение Ж.-П.Сартра, что человек "приговорен к свободе" - неосновательны потому, что приписывают человеку как родовому существу атрибут личности как высшего исторического состояния человека, к тому же высшего с нынешней точки зрения, при несомненности того, что будущее сформирует новый, "металичностный", тип человека (не будем называть его "сверхчеловеком", по Ф.Ницше, дабы избежать ненужных ассоциаций). Во всяком случае, неправомерными антропоморфизмами являются и приписывание физиками "свободы воли" электрону, и обнаружение А.Н.Уайтхедом свободы "в универсуме" как свойства "физической природы вещей", и утверждение В.Н.Сагатовского, будто свобода, как и субъектность, и духовность, являются общими свойствами природы, а не специфическими атрибутами человека [4].

Особый интерес, который синергетики должна проявить к данному классу систем, определяется тем, что процесс самоорганизации в них доведен до предельного проявления динамизма и предельной конкретности времени. От термодинамического характера простых систем сложные системы поднялись на уровень эволюционного бытия, динамизм сверхсложных систем стал историческим и, наконец, в супер-сверхложных системах он является биографическим, свою уникальную биографию имеет ведь не только личность, но и художественный образ - она называется творческим процессом; мне уже приходилось обращать внимание на то, что процесс этот обычно описывается с помощью понятий, характеризующих биографию человека: "вынашивание замысла", его "созревание", "рождение образа".

Говоря о значении системно-синергетического мышления для разработки современной онтологической теории, следует особо отметить открытую им возможность научного познания будущего как одной из форм небытия, превращающейся в бытие настоящего. Рассматривая закономерности процессов саморазвития, синергетика дополняет традиционное каузально-генетическое представление о детерминированности настоящего прошлым представлением телеологическим, которое объясняет настоящее воздействием на него будущего, играющего роль "аттрактора", т. е. силы притяжения настоящего будущим.

Современные науки, изучающие сложность мира, опровергают детерминизм: они настаивают на том, что природа созидательна на всех уровнях ее организации. Будущее не дано нам заранее. Великий французский историк Фернанд Бродель однажды заметил: «События - это пыль». Правильно ли это? Что такое событие? Сразу же приходит в голову аналогия с «бифуркациями», которые изучаются, прежде всего, в неравновесной физике. Эти бифуркации появляются в особых точках, где траектория, по которой движется система, разделяется на «ветви». Все ветви равно возможны, но только одна из них будет осуществлена. Обычно наблюдается не одна единственная бифуркация, а целая последовательность бифуркаций. Это означает, что даже в фундаментальных науках имеется темпоральный, нарративный элемент [т.е. элемент исторического повествования - пер.]. Это приводит к «концу Определенности», - именно так я назвал мою последнюю книгу1. Мир есть конструкция, в построении которой мы все можем принимать участие. Как писал Иммануил Валлерстайн, «можно - это лежит в сфере возможного, но нельзя утверждать с определеностью - создать более человечный, более равноправный мир, который лучше укоренен в материальной рациональности». Флуктуации на микроскопическом уровне ответственны за выбор той ветви, которая возникнет после точки бифуркации, и, стало быть, определяют то событие, которое произойдет. Это обращение к наукам, изучающим сложность мира, вовсе не означает, что мы предлагаем «свести» гуманитарные науки к физике. Наша задача заключается не в редукции, а в достижении согласия. Понятия, вводимые науками, изучающими сложность мира, могут служить гораздо более полезными метафорами, чем традиционные представления ньютоновской физики [6].

Науки, изучающие сложность мира, ведут поэтому к появлению метафоры, которая может быть применена к обществу: событие представляет собой возникновение новой социальной структуры после прохождения бифуркации; флуктуации являются следствием индивидуальных действий [6].

Событие имеет «микроструктуру». Рассмотрим пример из истории - революцию 1917 года в России. Конец царского режима мог принять различные формы, ветвь, по которой пошло развитие, была результатом действия множества факторов, таких как отсутствие дальновидности у царя, непопулярность его жены, слабость Керенского, насилие Ленина. Именно эта микроструктура, эта «флуктуация» обусловила в итоге разрастание кризиса и все последующие события. С этой точки зрения история является последовательностью бифуркаций. /.../ Всякая бифуркация влечет за собой и позитивные сдвиги, и определенные жертвы. Переход к эре неолита привел к возникновению иерархических обществ. Разделение труда означало неравенство. Возникло рабство, которое продолжало существовать вплоть до девятнадцатого века. В то время как фараон воздвигал пирамиду в качестве своего надгробного памятника, его народ захоранивался в общих могилах [6].

Илья Пригожин восклицает: «Мое послание будущим поколениям состоит, стало быть, в том, что кость еще не брошена, что ветвь, по которой пойдет развитие после бифуркации, еще не выбрана. Мы живем в эпоху флуктуаций, когда индивидуальное действие остается существенным» [6].

Тем самым футурология получает научный метод познания будущего, а каждый отдельный индивид становится ответственным за будущее всей системы, что особенно важно в наше переломное для истории человечества время.

Хаос - это не зло, а "сила", выводящая на структуры-аттракторы эволюции, а также способ синхронизации темпов развития подструктур внутри сложной структуры. В мире должна быть определенная доля хаоса, разрушения Хаос, флуктуации на микроуровне играют существенную роль в определении наличных тенденций, "целей" процессов на макроуровне. Хаос предстает в качестве механизма выхода на структуры-аттракторы эволюции. Макроорганизация строится благодаря беспорядку, хаосу на микроуровне. Добро и зло, порядок и хаос, организация и дезорганизация - все в мире уравновешено. Стало быть, бессмысленно бороться против хаоса, стремиться полностью вытеснить негативные, деструктивные элементы из мира [5].

Не может быть резкого роста без угрозы падения и разрушения. Существуют некоторые законы ритма, свойственные как живой, так и неживой природе, законы периодической смены состояний: подъем - спад - стагнация - подъем и т.д. Только подчиняясь этим "ритмам жизни", режимам колебаний, сложные системы могут поддерживать свою целостность и динамично развиваться. Этот механизм самодвижений, автоосцилляций глубоко аналогичен восточному образу инь-ян. Инь - это полная потенциальность и устремленность, это, так сказать, подсознание, нечто невербализованное и непроявленное. Ян - это реализованное, вербализованное, проявленное [5].

Синергетика вводит новые принципы объединения простых структур в сложные, принципы эволюционного холизма. Объединение "разновозрастных", развивающихся в разном темпе структур происходит через синхронизацию их темпа жизни, скорости развития. Синтез простых структур в одну сложную осуществляется посредством установления общего темпа их эволюции. В результате объединения структуры попадают в один темпомир, начинают развиваться с одной скоростью [5].

Механизм творческого мышления, "работы" интуиции может быть рассмотрен как механизм самоорганизации, самодостраивания визуальных и мысленных образов, идей и представлений. Механизм самодостраивания включает в себя, во-первых, направленность на возникающее целое. Установка (план, основная идея или образ) выполняют роль путеводной нити поиска [5].

Во-вторых, на базе увеличения разнообразия, переоценки познавательных ценностей происходит отбор, отсечение "ненужного". Смысл скрытых установок как раз селективный, фильтрующий. Механизм творческого мышления - это не случайный перебор вариантов, а выбор главного, чтобы организовать целое. Самоорганизация осуществляется вокруг этого ключевого звена. Интеллектуальное и словесное творчество связано с безжалостным отбрасыванием, беспощадным уничтожением многого из того, что незадолго до этого было допущено как когнитивный аналог хаоса.

В-третьих, механизм самоорганизации в творческом мышлении может быть представлен как механизм восполнения недостающих звеньев, самодостраивания, самосборки целостного образа. Происходит не просто "инсайтная перестройка", мгновенная организация целостной структуры, как это полагают гештальтпсихологи. Согласно синергетической модели, творческое мышление представляет собой самовырастание целого из частей в результате самоусложнения этих частей. Поток мыслей и образов в силу своих собственных потенций выстраивает себя.

В-четвертых, научное открытие может быть интерпретировано как реорганизация проблемного поля (поля вопросов), как кристаллизация знания, выход на структуру. Причем в научном творчестве, как правило, имеет место целая серия кристаллизаций.

Суммируем, что нового вносит синергетический подход по сравнению с близкими к нему и более развитыми теоретико-информационным и структуралистским подходами к анализу эволюции научного знания и феноменов культуры. Специфика синергетического подхода - в исследовании [5].

механизмов становления когерентности, связности событий, возникновения общепринятых образцов когнитивного поведения и мышления (ибо наука представляет собой коллективное предприятие, в котором проявляют себя кооперативные, корпоративные эффекты, подобные формированию коллективного мнения в той или иной общественной группе);

роли аналогов хаоса, разнообразия элементов знания и опыта, испытания ряда ментальных альтернатив для устойчивого и продуктивного функционирования когнитивных систем;

быстрых процессов роста научного знания и научной информации, режимов с обострением (blow-up regimes), а также смены двух взаимодополнительных режимов на научной среде - быстрого развития и локализации процессов, с одной стороны, и замедления, спада активности и "растекания" - с другой;

соотношения элементов преддетерминации и открытости эволюционных процессов, связанных с событием выпадения на структуру-аттрактор как одну из спектра возможных структур знания, с выбором дальнейшего пути эволюции на поле большого, но ограниченного, спектра возможностей;

конструктивных механизмов коэволюции сложных, иерархически организованных и "разновозрастных" структур индивидуального сознания, знания и коллективной когнитивной деятельности (системы сознания-подсознания ученого; научных школ, как правило, охватывающих несколько поколений ученых; науки как сложной системы, включающей в себя слой интуитивного знания, скажем, интуитивные представления о движении современного человека, близкие к физике Аристотеля, народную науку, институализированную науку и неукладывающийся на сегодня в рамки установленного и объяснимого слой паранормального знания - паранауку);

возможности эффективного управления нелинейными системами сознания и знания посредством топологически правильно организованных, так называемых резонансных, воздействий.

Основные проблемы синергетического движения сегодня:

Во-первых - гипертрофированная аура или метафорическая синергетика, все больше отслаивается от аутентичного ядра. Все большая часть ее носителей предпочитают ограничиться модной синергетической метафорой, не обращаясь к строгой синергетикой [2].
Во-вторых - сама методология синергетики недостаточно широко известна. В частности только «кольцевое», согласованное применение принципов синергетики позволяет окончательно уйти от метафорического уровня к системно-структурным онтологиям, сконфигурировать модель динамической системы. Это фокус сотрудничества философов, дисциплинариев и математиков, но пока оно происходит на уровне искусства. Построение модели всегда связано с решение обратной задачи, неизбежно требующей априорной информации, отбор которой и лежит в зоне компетенции, как предметника, так и практического философа [2].
В-третьих - появились «гуманитарные» синергетики, которые готовы возглавить метафорическую революцию, отказаться от математики и моделирования вообще, утверждая его неприменимость в науках о человеке, кстати, так считают и многие гуманитарии, охраняющие чистоту своих дисциплинарных онтологий. Но этот процесс происходит независимо от их желания, «применять или не применять» должно решать не запретами, но сравнением результата моделирования с социогуманитарной эмпирикой. Совсем недавно, появились первые серьезные опыты синергетического моделирования и прогноза в истории, психологии, экономики в совместных работах гуманитариев и математиков [2].

Таким образом, синергетический мегапроект далек от завершения, скорее он входит в фазу конструктивной зрелости и окончательного завоевания междисциплинарной легитимности, особенно в глазах гуманитариев. Именно на этой стадии синергетика и философия как никогда нуждаются друг в друге.

В чем особенность трансляции междисциплинарной методологии в науку? Здесь мы встречаемся с двумя основными проблемами. Первая, - проблема двух культур в духе Чарльза Сноу. Однако, основная для нас, вторая проблема - преодоление (но вовсе не подмена) дисциплинарного типа мышления, для которого междисциплинарная методология не просто маргинальна, но иногда и вредна. Зачастую она противоречит цеховой этике, отвлекая внимание от насущных задач дисциплины, так как решает "случайный" задачи, из которых многие либо уже не интересны, либо еще не интересны, либо никогда не возникнут. Кроме того, она может навязать новые онтологии, вводя идеализации инициируемые новым методом или метафорой, а не сутью вещей. Часто это вызывает бурную реакцию отторжения дисциплинарно организованного мышления, ведь отсутствует даже предметная постановка задачи - метод сам "ищет" задачу! Осознано или бессознательно, но охранительный корпоративный рефлекс работает, и носителя междисциплинарной методологии обычно обвиняют в дилетантизме. Но намерения пришельца не внедриться, потеснив цеховую иерархию, но, сбросив информацию, пойти дальше, в соседний цех, а, в случае возникшего взаимопонимания, сотрудничать и консультировать по применению предлагаемой методологии и языка. Все это напоминает технологии маркетинга в сфере научной методологии, ну а менее приземлено --- миссионерства. Возникает новый тип мобильной коммуникации посредством странствующих среди оседлого населения "коробейников от универсалий", к которой не привыкли, но, которая в наш век обвальных потоков информации единственная позволит справляться с ними. Кстати, именно так сегодня работают консалтинговые компании и методологи-оргконсультанты [1].

В. Г. Буданов предлагает выделить пять типов междисциплинарных стратегий коммуникации и, соответственно, пять типов использования термина междисциплинарность.

Междисциплинарность как согласование языков смежных дисциплин. Речь идет об общих для обоих дисциплин феноменологической базе, в которой каждая использует свой тезаурус. Таково отношения физики и химии, биологии и химии, психологии и социологии и т.д..

Междисциплинарность как транссогласование языков не обязательно близких дисциплин. Речь идет о единстве методов, общенаучных инвариантах, универсалиях применяемых самими разными дисциплинами. В первую очередь это методы математики --- языка естествознания, но так же и системный анализ и синергетика, которые зачастую более адекватны для гуманитарных дисциплин чем математика, в силу ее высокой строгости. В таком случае иногда говорят о трансдисциплинарности.

Междисциплинарность как эвристическая гипотеза-аналогия переносящая конструкции одной дисциплины в другую поначалу без должного обоснования. Незавершенность и креативность таких гипотетических переносов понуждает к дополнительным процедурам их обоснования в рамках данной дисциплины, либо к пересмотру онтологических оснований последней. Например, гипотеза волны-пилота в квантовой теории, введенной для объяснения феноменов корпускулярно-волнового дуализма, не прижилась, но вероятностные волны, общепризнанные сегодня, полностью перевернули представления нашего здравого смысла о квантовой онтологии.

Междисциплинарность как конструктивный междисциплинарный проект организованная форма взаимодействия многих дисциплин для понимания, обоснования и, возможно, управления феноменами сверхсложных систем. Сегодня это экологические проблемы, глобалистика, антикризисное управление, социальное конструирование, проблемы искуственного интеллекта, интегральной психологии и медицины, освоение космоса и т.д. В физике, например, это моделирование эволюции Вселенной с учетом космологического антропного принципа. Расследование любой серьезной аварии это междисциплинарный проект подтверждения гипотезы-версии причины аварии. Так можно понимать и расследование преступления, и реконструкцию истории.

Методология синергетического моделирования по В. Г. Буданову. Поясним подробнее видение процесса полноформатного синергетического моделирования в гуманитарной сфере и междисциплинарном проектировании. В процессе междисциплинарного моделирования целесообразно выделить следующие этапы:

Постановка задачи в дисциплинарных терминах, включая междисциплинарную экспертизу . Этот этап в междисциплинарном проекте предполагает мониторинг и независимую экспертизу проблемы в терминах различных дисциплин-участниц проекта, подобную заключению отдельных врачей-специалистов при прохождении человеком диспансеризации. На этом этапе проблема диагносцируется и высвечиваются все коммуникативные разрывы в ее понимании разными дисциплинами. Кстати, это могут быть и не дисциплины, а разные концепции, гипотезы, парадигмы, культуры, школы и т.д.
Перевод дисциплинарных понятий и эмпирических данных в синергетический тезаурус . На этом этапе царит коммуникативный и семантический хаос, метафорический произвол, смысловая «игра в бисер». Любой языковый денотат, если подобрать нужный контекст, оказывается возможным именовать и аттрактором, и управляющим параметром и т.д. этот этап создает поле контекстов и первичных связей событий и процессов.
Усмотрение базовых процессов, обратных связей, принципов синергетики в эмпирическом материале , что существенно сужает метафоризацию и произвол интерпретаций. Наше восприятие, да и гуманитарные науки фиксируют в первую очередь не элементы и структуры, а процессы, события, факты, явления. Элементы и структуры определяются нами как устойчивые, инвариантные объекты по отношению к различным процессам. Очевидно, что этот этап, как и предыдущий социально культурно, исторически обусловлен, даже в естественных науках присутствует априорная теоретическая информация, не говоря уже о гуманитарных науках В.Степин.
Согласование, сборка принципов синергетики на эмпирическом материале, в результате чего возникает «кольцо принципов». На этом этапе коммуникативный произвол еще больше ограничивается, что позволяет перейти к системному этапу --- выбору конфигуратора. Описанный этап, напоминает идеи логического позитивизма, поскольку идея кольца принципов корреспондирует с идеей непротиворечивости молекулярного высказывания-образа для целостного процесса, состоящего из атомарных элементов-высказываний, в нашем случае из уже проверенных ранее образов-принципов синергетики.
Построение структурно-функциональной когнитивной модели. Окончательное предьявление элементов, связей, структуры, функций системы. Это стандартный, но нетривиальный системный этап, с которого обычно начинают моделирование. Напомним, что в механике понятие системы материальных точек тривиально, но если мы моделируем человеческий организм, то выбор системного конфигуратора определяется типом поставленной задачи, точнее частнодисциплинарной онтологией, конфигураторы свои у биохимика, цитолога, терапевта, анатома или рефлексолога. Аналогично для общества, которое можно описывать, и как систему множества людей-элементов, и как систему идей третьего мира К.Поппера. Поэтому в живых, человекомерных системах, обязательно возникает мультисистемное описание с последующей процедурой онтологического согласования.
Конструирование формальной динамической модели , фиксирующей тип уравнения, пространства состояний и т.д. Этот этап может так же нетривиально навязать неадекватную онтологию системы, т.к. способ описания с помощью избыточных средств может повлечь предсказания-химеры, которых нет в поле эксперимента, и от которых избавляться дольше, чем решать задачу. Например, сегодня подобная проблема существует в теории суперструн единой теории поля.
По строение «реальной» модели, т.е. уточнение свободных параметров и коэффициентов из опыта. Относительно хорошо это умеют делать в естествознании, где коэффициента можно точно мерить, но в социо-гуманитарных науках, количественные характеристики иногда весьма условны, и оперируют понятиями больше-меньше, или тенденциями. Поэтому в гуманитарных науках иногда рассматривают пучки, множества моделей со слегка отличными коэффициентами и смотрят качественное поведение сразу пучка моделей, так называемое «мягкое моделирование» (В. Арнольд). Именно так свойство «грубости», структурной устойчивости, т.е. независимости качественных результатов от вариации параметров задачи, в теории катастроф Р.Тома помогла ей укорениться в психологии и социологии.
Математическое решение модели. Этот этап наиболее подробно методологически разработан и слишком профессионально нагружен, чтобы обсуждать его на страницах философского журнала.
Сравнение с экспериментом, интерпретация результатов. Здесь в первую очередь проверяется прогностическая ценность модели, однако, не только во временной динамике модели, но и в детерминации ею ранее не верифицированных свойств системы.
10.Принятие решений, корректировка модели на любом из этапов, замыкание герменевтического круга моделирования. Особые рефлексивные, а часто и философские технологии, работающие с критериями, ценностями, смыслами.

Очевидно, что переходы от одного этапа к другому это, по сути, коллективный творческий процесс, в котором, в принципе необходимо компетентное участие не только математиков и предметников, но и философов. По мере продвижения по этапам мы переходим от метафорической синергетики к строгой, и эта работа требует владения навыками философской рефлексии. Этапы 2,3,4 являются новыми, существенно синергетическими, они проводят нас от метафорической синергетики к началам математического моделирования, делая следующий системный этап методологически обеспеченным, что переводит его из сферы искусства ближе к сфере технологии. Философская рефлексия здесь, на плохо формализуемых начальных, постановочных этапах создания модели особенно необходима. Фактически это процессы порождения теоретических идеализаций для этапов 5, 6. Ранние позитивисты назвали бы это недопустимым метафизическим этапом, а неопозитивисты усмотрели бы в этих играх с языком и феноменологией, скорее всего, процедуры поиска логической непротиворечивости описания модели. Очевидно, что, остановка в начале пути, ограничение лишь метафорическим этапом 2, делает невозможным какое-либо моделирование, даже когнитивное. Именно в этом «застревании» состоит, на мой взгляд, болезнь современной «гуманитарной» синергетики [1].

Вместе с тем, почему это происходит? Тот, кто не привык искать действующих причин, не обладает навыками методологической рефлексии, склонен онтологизировать те или иные частные законы, тот неизбежно зацикливается на метафорическом этапе, таким образом, что для него слово «аттрактор» вполне может заменить сложную динамику и сложную математику, тем более, что эта замена избавляет от скучной необходимости считать и мерить. Об этом хорошо пишет Д.С. Чернавский: «конечно диалектика Гегеля права, говоря, что количество перейдет в качество и возникнет скачок, но когда он возникнет, почему и каким образом знает синергетика» [1].

Претензии синергетики на универсальность и на некий род позитивной эвристики рождают целый спектр человеческих эмоций и рациональных отношений - от неподдельного интереса или простого любопытства до явного сомнения или даже раздражения. Претензии синергетики на универсальность и на некий род позитивной эвристики рождают целый спектр человеческих эмоций и рациональных отношений - от неподдельного интереса или простого любопытства до явного сомнения или даже раздражения Это вынуждает нас возвращаться к наиболее глубоким вопросам. Насколько оправданы синергетические интенции выявить универсальные паттерны эволюции? Как возможно синергетическое видение мира? Как возможна трансдисциплинарная или кросс-профессиональная коммуникация на основе синергетики? Ведь известно, что теория, которая объясняет все, не объясняет ничего. Вольфганг Паули как-то заметил, что установил для себя эмпирическое правило: если теоретик говорит "универсальное", это означает пустую бессмыслицу [5].

Стоит напомнить также о том, что "твердое ядро" новой теории самоорганизации составляют также два фундаментальных открытия: открытие странных аттракторов и открытие режимов с обострением (blow-up regimes).

Наличие странных, или хаотических аттракторов - один из фундаментальных фактов в теории самоорганизации. К настоящему времени странные аттракторы обнаружены в самых разных фрагментах мира природы и человека, начиная с метеорологии и кончая нейрофизиологией, исследованиями активности человеческого мозга. Странные аттракторы показывают нам пределы предсказуемости эволюционных процессов и наличие областей их принципиальной непредсказуемости. Это означает понимание вероятностного, стохастического поведения сложных динамических систем, которое обусловлено не ограниченностью наших исследовательских возможностей, а самой природой этих систем [6].

Вместе с тем синергетика должна быть достаточно скромной и взвешенной в своих претензиях, с тем чтобы не вызывать неоправданных надежд, с одной стороны, сдержанности, опасений или открытого и непримиримого скептицизма - с другой. Синергетика, разумеется, не в праве претендовать на объяснение и переинтерпретацию всего и вся в человекознании. Она открывает лишь необычный ракурс рассмотрения феномена человека и исторического движения культуры. Это - ракурс эволюционности, когерентности, спонтанности, нелинейности человеческого поведения. С позиции синергетики возможен свежий взгляд на уже давно известные феномены человеческой культуры [5].

Синергетика - это мудрость мягкого управления, управления через советы и рекомендации, фактически управления как самоуправления. Синергетическое знание говорит о том, как подражать природе в разрешении конфликтов, в притирании частей к целому, в развитии от этапа к этапу. Синергетика помогает обнаружить эволюционные, исторические слои мудрости в каждом из нас. Она показывает, что временные преобразования структуры могут быть пространственно распределены. Она подсказывает, что можно сделать явным то, что непроявлено в нелинейной среде, что этих скрытых возможностей очень много, и путь в будущее не предопределен [5].

Глава 2. Перспективы применения методологии синергетического подхода в архитектурной деятельности

«Во многом здание выглядит как результат столкновения тектонических пластов, продукт землетрясения, что подчеркивает понимание земли как непрерывно эволюционирующей динамичной среды, противостоящее привычной для нас идее «твердой почвы» [terra firma]. В этой архитектуре материя «оживляется» в поистине гигантских масштабах.»

Чарльз Дженкс «Новая парадигма в архитектуре»

Синергетика может рассматриваться как позитивная эвристика, как метод экспериментирования с реальностью. Это - не инструмент, дающий предзаданные результаты, а дверь, открытая в... реальность природную или человеческую и ожидающая ответов от самой этой реальности. Стоит попробовать, подойти к миру синергетически, проинтерпретировать или переинтерпретировать феномены или события с синергетической точки зрения и посмотреть, что получится. Синергетика становится способом не просто открывания, но и создания реальности, способом увидеть мир по-другому и активно встроиться в этот мир. Она дает возможность рассмотреть старые проблемы в новом свете, переформулировать вопросы, перереконструировать проблемное поле науки [5].

Главная проблема заключается в том, как управлять, не управляя, как малым резонансным воздействием подтолкнуть систему на один из собственных и благоприятных для субъекта путей развития, как обеспечить самоуправляемое и самоподдерживаемое развитие. Проблема также в том, как преодолевать хаос, его не преодолевая, а делая его симпатичным, творческим, превращая его в поле, рождающее искры инноваций [5].

Нелинейная (синергетическая) ситуация - это ситуация игры с реальностью. Это - некий тип физического эксперимента, или же ментальной или экзистенциальной игры, блуждания по полю многовариантных путей в будущее. В этой эволюционной игре ничто не предопределено, кроме самых общих правил этой игры. Эти правила носят характер эволюционных запретов, накладываемых на некоторые несвойственные сложной системе (среде) пути эволюции [5].

Не субъект дает рецепты и управляет нелинейной ситуацией, а сама нелинейная ситуация, будь то природная ситуация, ситуация общения с другим человеком или с самим собой, как-то разрешается и в том числе строит самого субъекта. Нелинейное, творческое отношение к миру, таким образом, означает открытие возможности сделать себя творимым. Позволить нелинейной ситуации или другому человеку влиять на себя. Строить себя от другого. Похожий принцип находим в поэтическом государстве Поля Валери: "Творец - это тот, кто творим" [5].

Погружение в синергетику и намерение ее использовать как "позитивную эвристику" связано, стало быть, с развитием игрового сознания. Синергетически мыслящий человек - это homo ludens, человек играющий. Синергетика выступает в таком случае как некий тип интеллектуальной йоги. Давая рецепты овладения сложным, она разрушает сам "рецепт", сам прежний способ рецептообразования. Она все делает гибким, нежестким, открытым, многозначным. Синергетическое действие - это действие исподволь, исходя из собственных форм образования, собственных сил, способностей, потенций. Это - стимулирующее действие [5].

Практическая философия и моделирование Этапы синергетического моделирования, в некотором смысле, подобны историческим этапам развития философской эпистемологии и философии культуры, поскольку гомологичны этапам взаимодействия разных дисциплинарных культур, взаимодействию их норм, ценностей, их онтологий, а так же процессам познания [6].

Мы полагаем, что каждый этап моделирования может быть одновременно описан в трех модусах, трех параллельных гомологических рядов:

Этапы синергетического моделирования, как деятельностно-технологические этапы,
Этапы когнитивной эволюции человека в познании мира и самого себя,
Этапы эволюции социальной коммуникации, отраженной в философии культуры.

Два последних ряда являются предметами философских наук и в диалоге с первым осуществляют стратегию приложения практической философии к синергетике. Действительно, легко увидеть, что в процессе синергетического моделирования каждый этап имеет свои стадии. Первой проходится стадия культурно-семиотическая, знаковая стадия, затем формируются образы пространства и времени, затем реляционная (причинно-следственные категории), затем системно-структурная, последняя формализованная стадия. Причем на каждом этапе моделирования доминирует одна из таких стадий, более того, далеко не всегда возможно, да и необходимо пройти все эти стадии [6].

Таким образом, процесс движения по этапам моделирования можно представить как эстафету онтологических пространств, коммуникативных практик, норм и ценностей, что и изучает история философии и философия культуры. Однако, подчеркнем одно принципиальное отличие: в процессе моделировании все этапы проходятся в реальном времени коллективом участников междисциплинарного проекта относительно быстро, а не веками и десятилетиями, как в истории философии. Приходится перевоплощаться, модельер должен быть, то метафизиком, то позитивистом, то релятивистом, то постммодернистом в фазах деконструкции этапа, ведь надо поменять оптику и в случае герменевтических возвратов к предыдущим этапам. Возникает своеобразный философский театр , где все должны попробовать чужие роли и совместно отрефлексировать изменения своих взглядов. Здесь наработанный тысячелетиями опыт философии трудно переоценить, в этом, очевидно, и будет заключаться ценность командной работы предметников и философов ценность практической философии, в этом, вероятно, один из мотивов ее возрождения в ХХI веке [6].

Понятие синергетики неразрывно связано с критическими состояниями, нелинейным поведением, точками бифуркации. Попытаемся нейти признаки синергии в произведениях искусства. Понятия устойчивости и неустойчивости, бифуркации, критического состояния существуют в естественных науках сравнительно давно и играют принципиальную роль в описании поведения как простых, так и сложных систем. Фактически в каждой естественнонаучной дисциплине и в каждом математическом аппарате, применяющемся для описания изменяющихся во времени процессов, используется то или иное понятие неустойчивости, где они имеют свое особое содержание, свой особый оттенок. Однако понятие неустойчивости практически отсутствуют в психологических учениях, в том числе и в психологии искусства, хотя неустойчивость - в природе как деятельности мозга, так и самого феномена искусства. Это можно объяснить тем, что как психология, так и все науки о живом, долгое время развивались под влиянием классической научной парадигмы, рассматривающей окружающий нас мир как устойчивую, детерминированную, предсказуемую систему.

Неустойчивость композиционного равновесия в живописи

Весьма поучительно рассмотреть влияние детерминистической картины мира на представления о свойствах композиционного равновесия в живописи. На протяжении многих столетий теоретики искусства и сами художники утверждают, что основным композиционным принципом в Западноевропейской живописи является принцип равновесия, баланса. Принцип композиционного баланса утверждает, что художественные элементы картины сгруппированы и организованы на плоскости картины таким образом, что имеет место композиционное равновесие перцептивных сил . Несмотря на такую нечеткую формулировку (не существует строгого определения понятия "перцептивной силы"), смысл композиционного равновесия аналогичен физическому равновесию, когда действующие на тело силы взаимно уравновешаны (их векторная сумма равна нулю). В композиционном равновесии участвуют такие факторы, как формы объектов, цвет, устойчивость и неустойчивость объектов и т.д. При этом темные цвета, большие предметы и объекты необычной формы выглядят тяжелее, чем светлые цвета, мелкие предметы и объекты регулярной, обычной формы [3].

Эмпирическим критерием композиционного равновесия живописного произведения может служить характер распределения точек фиксации внимания при восприятии картины.

Если в картине встречаются устойчивые и неустойчивые элементы, то неустойчивые элементы кажутся тяжелее устойчивых элементов. В картине П.Пикассо "Девочка на шаре" композиционный баланс достигается между неустойчивым равновесием хрупкой девочки, стоящей на шаре и устойчивым состоянием массивного атлета, сидящего на большом кубе. Совершенно очевидно, что композиционное равновесие в живописи всегда неустойчиво, поскольку любой изменение (например, дополнение или изъятие любого элемента картины) нарушает этот баланс. Между тем как теоретики искусства, так и сами художники единодушно утверждают, что это композиционное равновесие в живописи устойчиво. Например, известный теоретик искусства Рудольф Арнхейм в книге "Искусство и визуальное восприятие", в которой теме композиционного равновесия посвящена целиком первая глава, прямо утверждает, что это равновесие устойчиво.

"Почему изображение на картине нуждается в равновесии? Надо напомнить, что в визуальном смысле, так же как и в физическом, равновесие - это такое расположение элементов композиции, при котором каждый предмет находится в устойчивом положении, как, например, загнанный в лузу бильярдный шар". Как видим, для Арнхейма понятия "равновесие" и "устойчивость" являются синонимами. Однако даже в классической физике до начала XX века, было хорошо известно, что равновесие может быть и неустойчивым [3] .Анализируя причины устойчивости этого принципа композиционного равновесия, Арнхейм утверждает, что в физиологических процессах, протекающих в коре головного мозга, также существует стремление к устойчивому равновесию. Гносеологические корни этого принципа устойчивого равновесия Арнхейм совершенно справедливо ищет в общей научной парадигме своего времени: "Психология мотивации извлекла большую пользу из способа мышления, который привел к подобным выводам ученых различных областей знания. Принцип энтропии в физике, известный также под названием второго закона термодинамики, гласит, что каждое состояние изолированной системы представляет собой необратимый процесс уменьшения активной энергии. Вселенная стремится к состоянию равновесия, в котором устраняются все существующие несимметричные образования." В этих цитатах очень красноречиво представлена суть традиционного детерминистического мировоззрения, базирующегося на гипотезе об устойчивости состояний и процессов в природе и перенесение этого мировоззрения на психологию. Но процессы в живых системах, включая процессы в головном мозгу, далеки от термодинамического равновесия и для живой природы свойственны процессы, ведущие к неустойчивому равновесию и к возникновению механизмов стабилизации этих состояний неустойчивого равновесия.

Система восприятия человека устроена таким образом, что форма предметов, их цвет и движение обрабатываются параллельно различными нейронными структурами У некоторых объектов природы многие разнородные свойства, обрабатываемые мозгом независимо (форма, цвет, движения), коррелируют между собой. Например, формы листьев на деревьях обычно всегда связаны с зеленым цветом. Композиционное равновесие картины означает еще большую корреляцию ее элементов, поскольку в формировании этого перцептивного равновесия участвуют формы предметов, цвет, степени устойчивости предметов и т.д. Такая сильная корреляция составляющих художественное произведение элементов является фундаментальным свойством искусства, отличающее его от объектов природы. Объекты природы возникли не для того, чтобы воздействовать на мозг. Произведения искусства создаются исключительно для того, чтобы воздействовать на мозг и сильная степень корреляции элементов разной природы (форма, цвет, звук, движение и т.д.) художественных произведений связана как раз с тем, что мозг человека находится в критическом состоянии и поступающая от произведений искусства информация должна связывать разные участки мозга, ответственные за обработку определенных видов информации. Как показывают исследования на хопфилдовских моделях ассоциативной памяти, именно сильно коррелированные изображения более всего подходят для хранения в функционально разделенной нейронной сети ("subdivided neural network"), какой является память человека. Анализ закономерностей распределения фиксации внимания на плоскости картины показывает, что приблизительно от 61 до 77 процентов суммарного времени осмотра картины уделяется центру картины. Этот эмпирический факт указывает на то, что основное содержание картин обычно сосредоточено вблизи центра. Р.Арнхейм назвал это "властью центра" ("the power of the centre"). С физической точки зрения это означает, что сбалансированная композиция, концентрированная вблизи центра, обладает большей неустойчивостью, чем сбалансированная композиция равномерно рассосредоточенная по всей поверхности картины.

Принцип неустойчивого равновесия является фундаментальным принципом композиции для всего искусства [3].

Можно утверждать, что искусство, как мозг и, как вся живая природа, функционирует вблизи неустойчивого, критического состояния. Покажем это на примерах из самых разных видов и жанров искусства [3].

Развитие сюжета и неустойчивость

Начнем с литературы, но прежде необходимо остановиться на самом смысле понятия неустойчивости применительно к литературному жанру, поскольку это понятие, как правило, не совпадают с тем механическим смыслом неустойчивости, с которым мы имели дело в цирковом и хореографическом искусстве, а также в живописи. Наиболее адекватным математическим аппаратом для описания неустойчивых ситуаций в художественной литературе может служить теория игр, которая сейчас широко используется в различных моделях поведения, в основном в условиях конфликта. В таких моделях принято стороны, принимающие решения, называть игроками, а выбираемые или действия - стратегиями. Когда в игре участвуют два игрока, всякую пару стратегий называют ситуацией. В теории игр сформулировано следующее определение неустойчивости, названное в честь американского математика Джона Нэша неустойчивостью по Нэшу. Неустойчивость какой-либо ситуации проявляется в том, что ей грозит распад, который обусловлен возможностями одного из игроков получить лучший для себя результат путем одностороннего выбора своей стратегии. Неустойчива по Нэшу, например, ситуация совместного существования в одном помещении зайца и волка. Как видим, сущность неустойчивости в теории игр и в механике одна и та же: неустойчивые состояния очень кратковременны по своей природе и быстро распадаются. Причины же этой кратковременности, разумеется, совершенно различны.

Когда в детективе совершено преступление, преступник сразу же оказывается в неустойчивом по Нэшу состоянии: с этого момента его жизнь на свободе не совместима с уголовным кодексом. Время сохранения этой неустойчивости зависит от ловкости и умения как преступника, так и органов правосудия [3].

А вот примеры неустойчивости из детской литературы. В "Сказках дядюшки Римуса" Джоэля Харриса совместное существование Кролика и Лиса, конечно же, неустойчиво, но оно сохраняется благодаря хитрости и находчивости Кролика. Жизнь Робинзона Крузо на необитаемом острове также оказалась в неустойчивости, но он все же выжил, то есть стабилизировался в этом неустойчивом состоянии, благодаря трудолюбию в силе характера. В общем виде неустойчивость в литературе развлекательного жанра можно описать следующим образом: имеется некоторая ценность (жизнь, честь, богатство, власть и т.д.), существованию которой угрожает некоторая опасность, но благодаря личным качествам героев произведений, а иногда и благоприятному стечению обстоятельств, эта ценность остается сохраненной [3].

Важный вид нестабильности в искусстве можно назвать "бимодальность". Бимодальные состояния широко распространены и хорошо исследованы в физических системах. Например, кусок магнитного материала при критической температуре утрачивает свои магнитные свойства и, таким образом, такой материал может находиться в двух состояниях - магнитном и немагнитном. Энергетическая функция таких материалов имеет два минимума и переход из одного состояния в другой имеет характер фазового перехода. Такие состояния в художественных произведениях с целью наглядности мы иногда также будем изображать потенциальной функцией Ляпунова с двумя минимумами, имея в виду, что каждый минимум, в соответствии с моделью распределенной памяти Хопфилда, соответствует определенному образу. Разумеется, такие изображения пока носят сугубо качественный характер, поскольку вопросы количественного описания такого рода семантических систем пока еще плохо разработаны. Однако в дальнейшем будут приведены многочисленные примеры, косвенно подтверждающие полимодальную структуру многих художественных произведений [3].

Бимодальность в художественных произведениях означает возможность существования (наиболее часто - в положении главного героя) двух различных состояний, одно из которых может быть скрытым до определенного времени. Менее тривиальный пример бимодальности, очень широко представлен в искусстве. Она имеет социальную природу и вслед за В.Б.Шкловским может быть названа "человек не на своем месте". В романе Апулея "Золотой осел" главный герой, конечно же, не на своем месте, потому что он на самом деле человек. Герои многих сказок - изгнанная дочка, младший сын, презираемый своими братьями, обиженная сиротка - также оказываются не на своем месте. Им отказывается в том, что они по праву заслуживают. Сюжеты сказок "Гадкий утенок" , "Аленький цветочек" и других относятся к этому же типу неустойчивости, длящейся на протяжении всего произведения [3].

Полимодальность в искусстве

Принципиально важным для теории искусства является то обстоятельство, что некоторые виды искусства бимодальны уже по самой своей природе. Рассмотрим, например, искусство скульптуры. Сущность этого искусства заключается в том, что изобразить представителей живой, биологической природы (чаще всего человека и животных) из материала мертвой природы: камня, металла, гипса и т.д. То есть скульптура представляет собой бимодальную систему "живая природа - мертвая природа". С точки зрения доминирования одной из этих двух фаз (модальностей) существует две полярные возможности:

Доминирование живой, даже духовной материи над косной, инертной, мертвой материей. Такое доминирование мы видим в скульптурных работах Микеланджело, Родена, Шубина.

Доминирование косной, инертной материи над живой. Примером могут служить работы Генри Мура.

В своем эссе "Куклы в системе культуры" [58, с.645-649] Ю.М.Лотман отмечает бимодальную (также как и скульптуры) природу этого культурного феномена, тесно связанную с древними противопоставлениями живого и мертвого, одухотворенного и механического. Вместе с тем, в отличие от скульптуры, кукла требует не созерцания, а игры (о бимодальной природе игры речь пойдет ниже). Она служит неким стимулятором, провоцирующим творчество.

Бимодальная природа живописи во многом сходна с бимодальностью скульптуры, хотя для живописи, разумеется, речь идет не только об изображении живой природы, но и об объективной реальности в целом. Ортега-и-Гассет называл бимодальность живописного искусства бимодальностью "объективная реальность - стиль", имея в виду, что объективная реальность изображается художником как некая стилевая реальность. Изначальная, глубинная структура любой картины принципиально двойственна. С одной стороны, она вбирает в себя естественные формы предметов, на ней изображенных, а с другой - художественные, или стилизованные формы, которым художник подчиняет реальность. "... Искусство возникает не там, где есть сходство с изображаемым объектом, а там, где есть стиль. В противном случае оно утратило бы всякий смысл. Ведь нет никакой нужды прилежно воспроизводить предметы реального мира, которые и так всецело поглотили, поработили, человека. К чему удваивать действительность? С нас вполне достаточно одной, той, что у нас уже есть" [3]. "... Искусство возникает не там, где есть сходство с изображаемым объектом, а там, где есть стиль. В противном случае оно утратило бы всякий смысл. Ведь нет никакой нужды прилежно воспроизводить предметы реального мира, которые и так всецело поглотили, поработили, человека."

Дж. Кальоти подробно анализирует один из аспектов двойственности живописи - трехмерность реального пространства и его двумерное изображение на плоскости, то есть бимодальность "трехмерность-двумерность". Двумерные симметричные фигуры итальянского художника-графика Франко Гриньяни после продолжительного наблюдения внезапно как бы оживают и превращаются в объемные трехмерные фигуры. При этом нарушается первоначальная симметрия и, значит, возникает новая информация, то есть имеет место процесс самоорганизации [3].

В графике и рисунке наиболее отчетливо проявляется та двойственность в восприятии формы, которая присуща живописи вообще. С одной стороны мы воспринимаем трехмерность изображаемого пространства, с другой - отчетливо видим игру линий на плоскости.

Если внимательно проанализировать все рассмотренные примеры с неустойчивыми состояниями в художественных произведениях, можно убедиться, что эти неустойчивости выполняют функции параметра порядка и подчиняют себе всю композицию произведений. Это подтверждает тезис об общесистемном, универсальном значении синергетического принципа подчинения.

Параметру порядка из физики можно сопоставить хорошо известное в искусствознании понятие доминанты. Вот его наиболее типичное определение: "Всякий рассказ, картина, стихотворение есть сложное целое, составленное из совершенно различных элементов, организованных в различной степени, в различной иерархической подчиненности и связи, и в этом сложном целом оказывается доминирующий и господствующий момент, который определяет собой построение всего остального рассказа, смысл и назначение каждой его части" [3].

Л.С.Выготским была блестяще продемонстрирована справедливость принципа подчинения в искусстве на примере рассказа И.А.Бунина "Легкое дыхание" [21]. Хронологическая последовательность событий этого рассказа показывает тяжелую и трагическую историю из провинциальной жизни. В действительности автор все события соединяет и сцепляет таким образом, что они утрачивают свою житейскую тягость. Все искусные прыжки в развитии сюжета имею цель погасить, уничтожить то непосредственное впечатление, которое происходит от этих событий и сформировать другое, противоположное ощущение. Л.С.Выготский с сотрудниками провели запись дыхания во время чтения этого рассказа. Оказалось, что даже при чтении об убийстве и смерти дыхание у читателя легкое и свободное, точно воспринимаются не ужасные события, а разрешение от этого ужаса. Несомненно, это психологическое состояние легкости и свободы в данном случае неустойчиво и мастерство И.А.Бунина состоит именно в том, что он на таком тяжелом и трагическом материале, благодаря особой композиции рассказа и особому построению фраз, создает и стабилизирует это неустойчивое состояние. Это "легкое дыхание" и служит параметром порядка или доминантой рассказа и именно ему подчиняется все сюжетное и даже фразеологическое построение [3].

Все рассмотренные выше примеры позволяют сформулировать основной принцип композиционного построения художественных произведений: произведения искусства, как и мозг человека, существуют вблизи неустойчивого, критического состояния [3].

Ю.М.Лотман в статье "О природе искусства" высказал принципиально важную мысль: история человечества есть лишь один из возможных путей эволюции такой сложной системы, как человеческая цивилизация. Именно через искусство человечество имеет возможность реализовать то, что не случилось, пережить непережитое. Именно искусство дает возможность мозгу, как сложной системе, "пройти" все свои потенциально возможные состояния. Итак, неустойчивые состояния в художественных произведениях можно сравнить с критическими режимами и физических системах в равновесных и неравновесных фазовых переходах. В синергетике показана глубокая аналогия в типах поведения между совершенно различными по своей природе системами, при прохождении ими точки возникновения неустойчивости. Можно ожидать поэтому, что и в продуктах художественного творчества встречаются типы поведения, свойственные всем самоорганизующимся системам вблизи критических режимов: сильная степень корреляции элементов, колебания, резкие переходы [3].

В статье «Искусство и самоорганизация» И. Евин показывает, что произведения искусства обладают свойствами синергетической системы. Это обусловлено не только спецификой творческого процесса живописца или литератора, но, в первую очередь, особенностями работы человеческого мозга как такового. Вследствие этого можно утверждать, что любой творческий процесс содержит черты синергии, является саморазвивающейся системой. А значит правомерно применение методов синергетики в исследовании объектов архитектурной деятельности, процессов проектирования, восприятия результатов архитектурного творчества.

Далее можно развести пути применения синергетического подхода в архитектуре по трем основным направлениям, или этапам проектирования.

Синергетическое осознание существующей градостроительной ситуации. Попытка усмирить хаос, или примериться с ним. Это поле деятельности направлено на научное исследование исторических процессов в архитектуре, анализ творческого наследия.
Проектирование новой градостроительной композиции. Сложный процесс который можно сравнить с проектированием генерального плана города, но в призме синергетического видения. Осознавая себя частью системы проектировщик не должен абсолютизировать свое индивидуальное представление о стиле и композиции. Творческий процесс на данном этапе лучше представить как процесс вхождения в резонанс с миром. В этом процессе необходимо учитывать характер существующей среды (этап 1), а также совокупность множества факторов: социальных, экологических, политических, психологических. Если опираться на синергетические методы, то главное в этом процессе - «почувствовать себя творимым» и направить свое творчество адресату. Адресат же представляется человеком «играющим», стремящимся пережить самые разнообразные состояния и чувства. Каждый человек хочет ощущать себя героем фильма, быть в центре событий, переживать, чувствовать, жить в осознании своей значимости и причастности глобальным процессам. Функция архитектуры с этой позиции - быть сценарием для человека. С точки зрения синергетики человек - часть системы, как и общество в целом. Потребности общества, его культура и идеология в совокупности с остальными вышеперечисленными факторами являются странным аттрактором, структурами притяжения реальности и материи. Задача архитектора на этапе проектирования организма города - почувствовать душу этой сверхсложной системы для создания среды реализующей наиболее ярко проявленный аттрактор. Если проводить аналогию с другими видами творчества, то близким можно назвать киноискусство, как компиляцию литературы, изобразительного творчества, музыки и др. В настоящее время проблема использования киноискусства в архитектурном проектировании весьма актуальна, что фиксирует зарождение синергетического видения мира в среде архитекторов. В диссертации А. С. Токарева подробно освящена проблема взаимодействия этих искусств, их взаимопроникновение и пути использования методов кино в проектной деятельности. Мне также видится актуализация этого подхода в будущем, а возможность использования методов смежного вида творчества можно смело считать одним из методов применения синергетического подхода.

И, конечно на этапе проектирования городской среды необходимо использовать и учитывать: сценарность и вариативность, как отражения нелинейности среды; психологию поведения и символику, как средства фиксации точек бифуркации; полимодальность восприятия и игровое видение, как проявления соподчиненности и самоорганизации.

Этап проектирования конкретного архитектурного сооружения. Здесь можно рассматривать как архитектурное сооружение в целом, так и его составляющие: интерьер, декор и, на микроуровне, предметы дизайна.

Исходя из основных принципов синергетики, отдельное произведение архитектуры и, тем более, интерьер и предметы дизайна являются частью целой системы. Что, непременно, ведет к необходимости проявления в этих частях какой либо гомологии и связи элементов. Конечно, синергетика оправдывает хаос, но только в том случае, если он уже является неизбежной данностью настоящего. Процесс проектирования ведет диалог с будущим, с возможными путями развития и становления (аттракторами), а значит обусловленность и причинность каждого возникающего элемента просто неизбежна. Хаос приводит к точке бифуркации, после которой система осознает неизбежность изменения направления движения и отклоняется от линейного развития (в этом и заключается особенность сложных систем с нелинейным поведением, они саморазвиваются). В ситуации, когда проектировщик создает сооружение под влиянием лишь нескольких второстепенных факторов, он неосознанно приближает точку бифуркации. Впрочем, неправомерно с точки зрения синергетики винить одного лишь проектировщика, ведь и на него влияют многочисленные факторы, начиная с политики и заканчивая финансами. Речь идет о движении всей системы с множеством ее слоев и подсистем к критическому состоянию хаоса. Поэтому очень важно каждому человеку осознавать значимость своих действий. По мнению И. Пригожина «Кость еще не брошена» направление движения еще только намечается и каждый должен внести свой вклад, определиться со своим направлением. А значит в случае с архитектурным проектированием, нет никаких шансов осознанно творить хаос, если выбрано синергетическое мышление при проектировании, то автор должен следовать правилам игры.

Есть лишь одно исключение: некоторые отдельные сооружения могут играть роль деструктивного элемента, резко контрастирующего с окружающей средой, и являться точкой бифуркации на уровне подсистемы, конкретного градостроительного сценария. Но концентрация таких сооружений не может быть высокой. Примером таких зданий - событий могут стать практически все сооружения Фрэнка Гери. В свое время такой доминантой стала Эйфелева башня, Центр Помпиду Рензо Пиано и т.д. В этом случае автором осознанно выбирается игра на контрасте с окружением, гармония композиции города сохраняется на уровне неустойчивого равновесия. Но даже такое здание является нарушением правил только формально, с точки зрения визуального ряда. Остается еще целый ряд факторов перечисленных выше, пренебрегать которыми не стоит в любом случае: социальная обоснованность, функция, градостроительное положение и др. не теряют своей значимости и в этом случае.

В ряду других случаев, когда речь не идет о здании-событии, в инструментарии архитектора остаются композиционные принципы, не противоречащие синергетике, обеспечивающие и целостность системы и выразительность отдельного сооружения: ритм-метр, статика-динамика, контраст-нюанс, монументальность-декоративность, живописность-геометричность.

В настоящее время набирают обороты новые течения в архитектуре: Land-forms, eco-tech. В основе лежат принципы подражательности природным формам: геопластика, воздушные завихрения, формы облаков и т.д. Все эти направления звучат в унисон с принципами синергии и концептуально в визуально. В условиях исторического центра города, как правило, такие сооружения становятся доминантами, зданиями-событиями. Уместно подобное проектирование выглядит в условиях уникальных ландшафтов, где архитектура старой парадигмы оказывается чуждой и враждебной.

К синергетике можно отнести эти методы по признаку фрактальности получаемых форм.

Основатель фрактальной геометрии Бенуа Мандельброт в книге «Фрактальная геометрия природы» пишет: «Термин фрактал я образовал от латинского причастия fractus. Соответствующий frangere переводится как ломать, разламывать, т. е. создавать фрагменты неправильной формы. Таким образом, разумно - и как кстати! - будет предположить, что, помимо значения «фрагментированный» (как, например, в словах фракция или рефракция), слово fractus должно иметь и значение «неправильный по форме» - примером сочетания обоих значений может служить слово фрагмент....

В более общем виде я заявляю, что многие формы Природы на столько неправильны и фрагментированы, что в сравнении с Евклидовыми фигурами (евклидовым в данной работе мы будем называть все, что относится к обычной геометрии) Природа демонстрирует не просто более высокую степень, но совершенно иной уровень сложности. Количество различных масштабов длины в естественных формах можно считать бесконечным для каких угодно практических задач. Существование таких феноменов бросает нам вызов и побуждает заняться подробным изучением тех из форм, которые Евклид отложил в сторону из-за их «бесформенности» - исследовать, так сказать, морфологию «аморфного». Математики же пренебрегли этим вызовом и предпочли бежать от природы путем изобретения всевозможных теорий, которые никак не объясняют того, что мы видим или ощущаем. Рискнув ответить на вызов, я задумал и разработал новую геометрию Природы, а также нашел для нее применение во многих разнообразных областях. Новая геометрия способна описать многие из неправильных и фрагментированных форм в окружающем нас мире и породить вполне законченные теории, определив семейство фигур, которые я называю фракталами.

Наиболее полезные фракталы включают в себя элемент случайности; как правильность, так и неправильность их подчиняется статистическим законам. Кроме того, описываемые здесь фигуры стремятся к масштабной инвариантности, т. е. степень их неправильности и/или/ фрагментации неизменна во всех масштабах».

Одним из последних экспериментов в области синергетики в архитектуре стало проектирование при помощи компьютерного моделирования по заданным параметрам. Используется программа, в основе которой действие странного аттрактора. В результате полученные формы удивляют даже самих архитекторов.

Обобщая выявленные методы, следует сказать, что перспективы применения очень широкие, от концептуального уровня, до дизайна отдельной вещи. Несомненным достоинством методов можно назвать: приращение знаний из смежных дисциплин; синтез искусств и творческих идей различных направлений; ориентация на целостность системы города, как внешнюю, так и глубинную, внутреннюю; эвристический потенциал; ориентация на человека, как части системы.

Глава 3. Анализ ансамбля площади Субботников

При анализе площади Субботников с использованием методологии синергетического прохода были выявлены черты сложной системы. Архитектурные сооружения, формирующие площадь. ДК ВИЗа (неоклассицизм, арх. Емельянов В. В.), Успенский собор (классицизм, перестроен в советское время в хлебозавод), Проходная завода (классицизм 19 век), Дворец спорта (постконструктивизм), рядовая застройка улицы Заводской.

Представленные сооружения являются ярким отражением не только стиля своей эпохи, как внешнего принципа организации и формообразования, но и совокупности многих других факторов. Можно сказать, что каждое конкретное здание стало воплощением одного из возможных аттракторов. Так, если представить, что на всем протяжении застройки площади существовала развивающаяся нелинейная среда с набором аттракторов, в каждый отрезок времени, когда проектировался тот или иной объект, происходила кристаллизация аттрактора наиболее ярко выраженного на тот момент.

Первой кристаллизацией был завод и проходная в классическом стиле, что обусловлено главенством промышленного фактора в тот период. Вторая кристаллизация - собор, фиксирующий доминирование православного верования в социуме 19 века в Екатеринбурге. На этом завершился первый этап формирования ансамбля, реализовав все возможные пути развития до 20 века.

На втором этапе возведен ДК ВИЗа, ознаменовав облик советского человека - всесторонне развитого и высококультурного, как превалирующая идея-аттрактор. Построенные жилые дома, формирующие улицу Заводскую - аттрактор развивающегося жилого района.

В завершение возводится дворец спорта - кристаллизация здорового советского гражданина.

Таким образом, в наши дни сформировано пространство, насыщенное почти всеми необходимыми человеку сценариями.

Важно понять какие именно факторы повлияли на создание целостного ансамбля (в данном случае слово ансамбль применимо с перспективой на будущее, когда будет реконструирован Успенский собор и транспортная развязка, но уже сейчас очевидно становление и саморазвитие жизнеспособной и целостной системы).

Выделим несколько принципов сочетаемости разновременных построек.

Стилевое единство или родство. Целостную композицию возможно создать если обозначить стилевые границы нового проекта в соответствии со стилем существующей застройки. Так здание ДК ВИЗа построенное в неоклассическом стиле превосходно вписалось в существующий классический ансамбль. Стилевое подобие частей - один из возможных синергетических принципов.
Единые композиционные принципы. Возможно достижение гармонизации при использовании сходных принципов построения объемно-пространственной композиции. Так монументальный величественный ДК задает использование в композиции зданий Дворца спорта схожих композиционных средств.
Градостроительные принципы. Высока важность градостроительных принципов: создание выразительного силуэта, организация транспортных и пешеходных путей, подчинение композиционным осям, поддержание сложившегося композиционного замысла, либо осознанное преобразование его. Синергетическое мировосприятие, настрой на становление через вхождение в резонанс с миром.

Кроме того, следует заметить, что каждое здание - ярко проявляет ядро культуры своего периода, социальные предпосылки, политическое устройство, потребности горожан. То есть можно сказать, что практически все принципы синергетического моделирования отражены в этом примере.

Заключение

В заключение следует отметить, что в настоящее время применение синергетических методов в архитектурном проектировании мало разработано, но, как показало данное исследование имеет широкие перспективы, как для научного исследования сложных архитектурных систем, так и для практического применения. Расширяя инструментарий познающего, синергетика выводит на более сложный уровень процесс познания, но при этом и расширяет границы познания. На любом этапе творчества ценным является само синергетическое видение, позволяющее строить новые гипотезы и оригинальные идеи. На таком уровне следует проявить осторожность, чтобы не потерять научность исследования.

В прикладном плане, синергетический подход укрепляет существующие проектные принципы, аргументирует их установками смежных дисциплин и выводит тем самым на новый уровень. Расширяет вариативность методов проектирования, вплоть до сверхновых экспериментальных, но при этом и задает границы - целостность и обусловленность элементов саморазвивающейся системы.

В ходе исследования были найдены ответы на поставленные вопросы. Определены перспективы применения методов синергетики в проектной деятельности. Синергетический подход апробирован в исследовании архитектурного наследия.

Список литературы

Буданов В.Г. Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании. М.: УРСС, 2007. 232 с.
Буданов В.Г. Синергетическая методология // Вопр. философии. 2006. № 5. С.79-94.
Евин И. Искусство и самоорганизация. www.spkurdyumov.narod.ru
Каган М.С. Методологические принципы построения современной онтологии. www.spkurdyumov.narod.ru
Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. СПб., Алетея, 2002.
Пригожин И. Кость еще не брошена. www.spkurdyumov.narod.ru
Степин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая реальность // Вопр. философии. 2003. № 6. С.5-17.
Хакен Г. Синергетика. М.: Мир, 1980

20.07.2009