Дотянуться до небес. Беседа с архитекторами Андреем Молоковым и Максимом Пучковым

Две вещи приводят меня в изумление:

звездное небо над нами и

нравственный закон внутри нас.

Иммануил Кант

Сегодня у человека, внимательно относящегося к архитектуре Екатеринбурга, складывается двойственная либо неполная картина процесса. На фоне бесспорных достижений и признания заслуг трудно разглядеть ошибки, просчеты и слабые места. Факты, известные узкому кругу профессионалов, зачастую не доносятся до общественности, что приводит к неблагоприятным последствиям, как, например, падению почти законченного моста в августе 2006 г. Позиция архитектурных чиновников, доносимая посредством расхожих фраз типа «история все расставит на места», «в архитектуре ни о чем нельзя говорить однозначно», контрастирует с зонами невероятно плотной застройки, разрушением памятников и... ожиданию новых неожиданностей от архитектуры у рядового жителя города. Мы попытались объективно проанализировать происходящее в ходе беседы с кандидатом архитектуры Максимом Пучковым и Андреем Молоковым, директором ООО «Архитектурная мастерская А.В. Молокова».   

Т. Быстрова: Господа, предлагаю четко обозначить проблемное поле беседы. Что есть в архитектуре Екатеринбурга, какие факторы необходимо учитывать при обсуждении ее достижений и тенденций?

А. Молоков: Мы находимся в эпохе капитализма. Меняется масштаб города, и это имеет как положительные, так и отрицательные стороны. И это неизбежно. Застройка происходит во многом хаотично, хотя генеральный план города задает определенную структуру. Плотность застройки центральной части Екатеринбурга имеет плюсы и минусы, что неизбежно. Оценкой должна заниматься администрация. Необходимо анализировать ситуацию и принимать решения по ограничению этажности, плотности, регламентировать эти показатели на уровне генплана. Впрочем, практика показывает, что эти решения трудно соблюдать.

М. Пучков: Если обозначать наиболее болевые проблемы, то это уплотнение центра, отсутствие четко очерченного правового поля, исключение горожан из числа принимающих архитектурные и градостроительные решения. И, конечно, транспорт, прежде всего, машины, которые стоят.

А. Молоков: Сегодня предлагается ограничить движение в центре. Как гражданин я - «за», хотя сам живу в центре и думаю, что это приведет к ряду трудностей. Это вполне реально, но предпосылкой должна быть развитая сеть общественного транспорта: метро, автобус с плотным четким графиком. За этим будущее для нашего города.

Т. Б.: От чего зависит сегодня архитектурный процесс в Екатеринбурге? Что реально происходит с городом, с его жителями? Сколько рационального и целесообразного, а сколько стихийного в архитектуре Екатеринбурга?

Пучков: Хочу подчеркнуть частое отсутствие информированности. Например, сносится или переносится памятник Малышеву - никто не знает. Как принимаются эти решения, какова их логика - от памятника революционеру к храму? То же касается и вопросов  уплотнения центра.

А. Молоков: У нас своеобразный способ согласования решений. Все ответственные объекты рассматриваются на Совете у мэра, обладающего хорошим вкусом, умеющего сделать замечание к проекту по существу. Между утверждением у главы города и финишем строительства может происходить множество событий: согласовывали одно, построили другое.

Т.Б.: Где выход? Больше контролирующих органов?

Тем не менее, возникают спонтанные решения и спонтанные объекты, и это плохо. Спасти положение может ответственность архитектора. И ответственность подрядчика. А как это регулировать, особенно в условиях неразвитости правовой базы?.. Понимать, что это не однодневки.

И еще. Архитекторы могут и должны признавать свои ошибки. Только так появляется реальный опыт проектирования и строительства.

М. Пучков: Чтобы город складывался гармонично, как ансамбль, необходим крупный заказчик. Представляется, что эта тема не соответствует реалиям сегодняшнего дня. Когда-то Ролан Барт произнес фразу про город-«коллаж», но это вовсе не означает, что все должно происходить стихийно. Нужно практиковать встречи с инициативными группами жителей. Тогда заработает связка «архитектор - власть - горожане».

Т.Б.: Она действительно необходима? Значит, возникающее время от времени чувство информационно-архитектурного голода не случайно?

А. Молоков: Тяга к гармонии всегда есть у человека. Поэтому нужно рассматривать каждый участок с точки зрения перспективы: что с ним в итоге может произойти. И это сугубо профессиональная задача. Приведу пример огульной демократии, когда в обжитом микрорайоне запроектировали жилой дом с паркингом на месте небольшого сквера, в котором выгуливали собак. Состоялось общественное обсуждение. Главный аргумент жильцов был: испортится вид из окон. Я не считаю его серьезным. Архитектурное сознание обычных людей тоже нужно развивать.

М. Пучков: Многое зависит и от позиции самого архитектора. У нас есть тенденция - исчезают площади. Как этому противостоять, когда каждое пустое место в городе рассматривается только как потенциальное место застройки? Приходится принимать парадоксальные решения. Я участвовал в конкурсе на застройку парка им. П. Морозова, рассуждая, что если победит мой проект, учитывающий зелень и среду, то это лучше, чем другой проект, в котором такой идеологии нет. Думал о компромиссном варианте.

Город требует архитектурных площадей, это закладывается сегодня во многие проекты и, надо думать, будет осуществлено. Нужно понимать, что привлекательность Екатеринбурга, в том числе туристическая и инвестиционная, складывается не только из квадратных метров застройки.

А. Молоков: Я критически отношусь к тому, что сам сделал. Например, в жилом доме на ул. Физкультурников ошибся с цветом керамогранита. И, конечно, первый «Антей». Он - как ребенок, больной ребенок. Наверное, если бы все было последовательно: проект - согласование - общественное обсуждение, то возник бы совсем другой объект. Но этап ошибок закономерен и необходим. Опыт накапливается долгие годы - и ошибка долго видна. Тем выше ответственность архитектора за каждый шаг.

М. Мельникова: Прокомментируйте итоги «Зодчества». Мы становимся архитектурной достопримечательностью?

А. Молоков: Нам действительно есть, что показать. Мешают скромность и заниженное самосознание. Сегодня трудно оценивать качество архитектуры. У меня несколько таких оценок: вписываюсь или нет. Что до архитектурного решения, то это всегда будут пропорции, образ, масштаб, материалы.

Вместе с тем, зная ситуацию, так сказать, «изнутри», я часто вижу усилия архитекторов по реализации проекта и понимаю, почему они не всегда увенчиваются успехом. Появился широкий диапазон средств, которые надо уметь применять. И повышать уровень культуры застройщиков.

М. Пучков: Я не знаю, будут ли приезжать в Екатеринбург ради его архитектуры. Но потенциал есть. Город с претензией на роль третьей столицы должен обзавестись либо уникальными архитектурными объектами, либо гармоничной ансамблевой средой, которая включает и существующие решения.

А. Молоков: Городской ландшафт быстро меняется, в нем появляются интересные фрагменты, способные выполнить функцию знаков. Например, козырек в «Купце».

Т.Б.: Сохранение уникального наследия в наших условиях - тоже проблема?

М. Пучков: Да, ведь конструктивистские постройки делались из дешевых, некачественных материалов. Главный предмет нашей гордости - конструктивизм - нуждается в концептуальной проработке, увязывающей многочисленные требования в одном решении.

М.М.: Что представляется более верным - повторять Запад или идти своим путем?

А. Молоков: Не нужно идеализировать Запад. В Лондоне я видел целый кварталы скучных пяти-шестиэтажек, от железной дороги до самого горизонта. Во Франкфурте-на-Майне - сельскую местность, вплетенную в городскую ткань. В городе может и должно быть все. Это нормально.

М. Пучков: Искать свой путь - значит, набивать шишки на хорошо известных местах. Город есть город. Уникальное образование, живущее по собственным законам. Сегодня в США происходит реанимация центров городов, увядших в результате оттока на окраины. За центрами оставляли задачи управления и торговли, но они обезлюдели. Нужен возврат к общемировому опыту.

15.12.2006