Выбор (что-то вроде рассказа)

Она нагнала меня в момент перехода улицы. Почти высунулась из-за плеча, но сделала вид, что все произошло нечаянно.
Приветственно кивнула, как давняя знакомая.
Давала понять, что продолжает какой-то начатый нами разговор.
Не представляясь. И явно путая меня с кем-то другим.
Рядом с ней, по другую сторону, шла девочка лет десяти. Русоволосая и очень аккуратная. Есть такие девочки-принцессы, с рождения привыкшие нести себя по улицам, точно они ангелы, а мир лежит где-то далеко под ногами. Выглядящие немного заносчивыми - до первой улыбки.
- Познакомься, это Присцилла, - сказала мне старшая, сразу переходя на «ты» и по-прежнему не называя себя. Младшая вежливо отреагировала:
- Очень приятно.
Мы переходили неширокую и пустынную улицу в центре города, разговаривая на ходу.
Внезапно возникло ощущение долгого сюжета. Его, собственно, и добивалась нагнавшая меня незнакомка.

Мы вошли в сквер, слегка старомодный, с дорожками, посыпанными крупным коричневатым песком. Сухие листья каштанов лежали на дорожках, хотя была зима - сыро и слегка промозгло. Безветренно, к счастью.
- Ну вот, моя дорогая, - продолжала неприятная незнакомка, - с этого-то все и началось...
Опять она изображала конец сюжета, в то время как я не слышала никакого подобия начала.
А девочка слегка отстраненно шла рядом. Однако признаков неудовольствия или удивления тоже не показывала. «Очень независимый ребенок», - подумала я.

Глуповатый фаст-фуд торчал посреди сквера: этнические мотивы в окружении кондиционеров. Солома, грабли, холодильники.
На детской площадке резвились малыши всех возрастов. Родители стояли по сторонам. Моя новая подружка с любопытством посмотрела в их сторону. Видно было, как ей хотелось покачаться на качелях. Сдержалась. Шла рядом с нами.
Старшая, которая привлекала меня гораздо меньше, тем временем продолжала что-то бегло говорить о рукописи, - пропавшей? утерянной? редкой? ценной? Может быть, просто рукописи, ведь даже потерянный файл бывает жаль до слез.

- ... Текст был напечатан на машинке, еще в те времена. Он, конечно, продублирован, но нужен срочно, буквально к завтрашнему дню, - скороговоркой бормотала она, с несколько визгливыми интонациями, свойственными нервным людям. Это сильно отвлекало от содержания речи: я почти не понимала, что мне пытается сказать эта странная малосимпатичная женщина. Сухой кленовый листок, лежащий на дорожке, сорвался с места и покатился вперед, как будто вдруг узнал свое предназначение.
- Ох, уж этот Антон, вечно все потеряет... И ведь не скажешь, что рассеян, и ведь самому больше всех интерес...
Присцилла посмотрела на спутницу. Как мне показалось, с легкой долей не совсем детской усталости. Похоже было, что эти же самые реплики она уже слышала не однажды. И как будто ждала продолжения, чего-то большего, что пока не звучало.
Интересно было бы понять, за кого они меня принимали?.. Неужели именно за меня?

Надо сказать, что в тот момент я направлялась в свой любимый книжный магазин, находившийся неподалеку, на углу. В нем было пусто и уютно, полки до отказа набиты книгами, часто спутанными по темам и авторам, иногда с несколько помятыми обложками - следами чтения непокупающих покупателей.

На перекрестке за парком сквозило. Ветер забрался под одежду, поднял нам волосы. Наверное, мы стали похожи на трех относительно воспитанных ведьмочек. Или двух, ведь Присцилла умудрилась сохранить свой горделиво-отстраненный вид. Она нравилась мне все больше, хотя я понимала, что это обаяние вовлекает меня в сюжет с непонятными логикой и правилами.
Ей хотелось помогать.
Или быть рядом.

- Да-да, конечно, в магазин, - произнесла старшая, прервав саму себя на полуслове, - и как это я не подумала раньше, что начинать нужно именно в нем?..
Еще надеясь на быстрый выход из неловкой ситуации (меня явно с кем-то путали), я опять промолчала.
Не помогло. Назойливая дама прямо-таки подталкивала меня к дверям.
- О чем вы? - все-таки не выдержала я.
- О, не ломай понапрасну голову, - почти кокетливо произнесла она, - все произойдет само собой. С твоим участием...
Наверное, эти расхлябанные жесты были призваны заинтриговать зрителя еще больше, но вызывали только сожаление. Чувство несоответствия всего всему усиливалось с каждой секундой.

- Антон - мой брат, - вступила в разговор Присцилла. Если, конечно, этот поток рваных фраз, несущихся с двух сторон и заставлявших меня, взятую в кольцо, усиленно вращать головой, можно было назвать разговором.
Незнакомка, наконец, замолчала.

Как ни странно, за свою жизнь я не знала ни одного человека с именем «Антон», звучавшим, как надутый мяч, по которому стукнули ногой. Отреагировать на весомо произнесенную реплику девочки опять не удалось.
Убегать от книг тоже не хотелось.
Так, втроем мы вступили под высокие своды магазина.

- Идите, куда собирались. Слова незнакомки, внезапно перешедшей на «вы», прозвучали грубовато, но спокойно.
- Спасибо, дорогая, - иронично отозвалась я.
Она улыбнулась.
Я увидела на незнакомом женском лице его улыбку. Улыбку Клауса.

Может быть, здесь необходимо прерваться. Тогда все станет окончательно похоже на романы Айрис Мердок, за которыми я и хожу в магазин, благо их активно начали издавать в последние годы, не наполнив предварительно Интернет. Можно держать книгу в руках. Даже если содержание не нравится, это куда приятнее, чем хорошая, но виртуальная книга.  
Пора сообщить о себе - в той мере, в какой информация хотя бы что-то прояснит читателю.
Чуть старше сорока (герои Мердок всегда сообщают возраст предельно точно, но даже это не подтолкнет сознаться, что мне сорок пять). Это видно по лицу. Со стороны выгляжу на тридцать. Люблю бегать за трамваями и - чтобы успеть на зеленый свет на перекрестке у вокзала. Лицо довольно замкнуто, как у большинства жителей нашего города. Почему они подошли ко мне? Может быть, в тот момент я засмотрелась на холодное зимнее солнце и воробьев?

Дожив до своих - зрелых - лет, я очень хорошо понимаю, что перечень достижений и обладаний, которому необходимо появиться здесь, на деле ничего не значит. Например, некоторым кажется, что важно быть замужем - свадьба, кольцо и прочее. Я понимаю это так: важно долго и счастливо быть замужем. Можно без дорогущего платья. Но с улыбкой по утрам. Мне это удается.

Точно так же важно уметь бегать и прыгать - всегда, а не только в детстве. Делать карьеру - постоянно, а не до первой диссертации или вузовского диплома. Работать - включая выходные и отпуск, а не вторник-четверг с десяти до семи.
Сказанное относится и к любви, измеряемой не «чудесными днями», а тем, насколько важна она для последующей жизни.

Мне повезло. Мои истории длинны, привязанности прочны. И Клаус - самая удивительная и крепкая из них. Мы были знакомы неделю. Я сверяю с ним все события жизни. Он отдал себя вере и служению. Словно компенсируя его религиозность, я верю в жизнь, а не в Бога. Но не спорю с ними обоими, стоит ли спорить с мужчинами?..

Если работать нет сил, я хожу в магазины. Шопинг-терапия, кажется, так это теперь называется.
Можно купить шоколадные конфетки для друга. Присмотреть куртку мужу. Или купить себе книжку. Читаю десять минут перед сном.
Легче уснуть.

... Три-четыре сюжета, похожих на кино и на это странное знакомство, тоже похожее на кино чувством фрагмента, вырванного из понятного контекста, бывали у меня в жизни. Я вспоминаю о них со щемящим чувством, хотя без ностальгии. Что-то будет впереди.
Сидеть на закате на берегу темного пруда, такого спокойного, что облака отражаются без искажений... Опять же, не где сидеть - не о романтике речь. Можно даже на фоне заводских труб. Хочется передать это чувство гармонии, когда жизнь кажется лучше, чем она есть. От нечаянной идеализации до кино - полшажочка, вот откуда ассоциации.
Лететь на самолете над Байкалом, чувствуя взгляд серо-синих глаз.
Прикоснуться к ветру или словам о ветре.
Дальше помню, но вспоминать, тем более делиться, не хочу.

Итак. Улыбка Клауса. Сходство с кино. Вдохновение, рождаемое обликом Присциллы.
Пересчитав, я сдалась.
И направилась к полке с женскими романами.

май 2009