Лучший друг короля. Садовник: Андре Ленотр (1613 – 1700). Часть 1.

Ленотр и Кент равно заслуживают славы.
Кент мудрецам открыл красу лесов, полей,
Ленотр свои сады сажал для королей, -
А жизни королей торжественность пристала,
И должно, чтобы все в ней роскошью блистало:
Чтоб в подданных восторг и верность укреплять,
Сияньем золота их надо ослеплять.
Жак Делиль. Сады. 1782.

«Мы преодолеваем препятствия, дабы достичь покоя, но, едва справившись с ними, начинаем тяготиться этим покоем, ибо, ничем не занятые, попадаем во власть мыслей о бедах уже нагрянувших  или грядущих. Но будь мы защищены от всяких бед, томительная тоска, искони коренящаяся  в человеческом сердце, пробилась бы наружу и пропитала бы ядом наш ум".
Блез Паскаль

«Я воображаю тихую лунную ночь, когда, гуляя в Версальском Парке с своими подругами, милая Лавальер сказала им: "вы говорите о придворных красавцах, а забываете первого: нашего любезного Короля. Не пышность трона ослепляет глаза мои; нет, в сельской хижине, в платье бедного пастушка предпочла бы я его всем мущинам на свете." - Король был в двух шагах от прелестной; скрывался за деревом, слышал ея слова, и сердце ему сказало: "вот та, которую ты любить должен!"»
Н. И. Карамзин. Письма русского путешественника.

Последний раз он увидел Людовика XIV незадолго до своей смерти, в тысяча семисотом, в Версале, в парке, созданном ими. Ибо садовник и король на протяжении десятилетий создавали это чудо вместе, а теперь, после окончания основных работ, хотели насладиться вместе. Или - проститься.

Говоря о Версале, как правило, подчеркивают безграничный символизм, ведь это резиденция Короля-Солнце. Например, именно в день рождения Людовика солнце будто бы садится в воды Большого Канала. Или что парадная спальня дворца находится в точке пересечения всех осей пространства Версаля, делая возлежащего на ней центром вселенной... Мне кажется, следует начинать с другого. Здесь было болото, а стал сад. Здесь место подчинилось человеческой воле и стало ее выражением. Наконец, здесь сотрудничали монарх и садовник, которому в ту последнюю прогулку было позволено оставаться в портшезе. Немолодой король, перед славой которого трепетала вся Европа, шел рядом, рассказывая о состоянии дел.

Здесь место подчинилось человеческой воле и стало ее выражением.

Почти сорока годами ранее, в 1662 г., "генеральный контролёр строений" (Controleur Général des Bâtiments du Roi) Людовика XIV, приступил к разбивке Версаля и строительству города. Началу этих работ предшествовала трагикомичная история создания парка Во-ле-Виконт для министра финансов Фуке, неподалеку от Милёна. Дворец Фуке, созданный по проекту Луи Лево, еще носил в себе архаические черты средневекового замка-крепости, окруженной рвом-каналом. Но парк уже отличался целым рядом новых качеств, которым еще предстояло проявиться в Версале. При закладке парка площадью в сто гектаров трудились 18 тыс. человек, которые снесли три деревни, вырубили лес, изменили русло реки и преобразовали рельеф - во имя того, чтобы «окружить замок воздухом» и сделать его центральной точкой любой живописной композиции, доступной посетителю. В новом парке не было камерности прославленных итальянских садов, но господствовали регулярность и перспектива. Возникнув почти из ничего, на равнине, сад в Во являлся настоящей программой праздничных и парадных французских садов ближайшего будущего всей Европы. Здесь были люди, составившие лицо эпохи, например, Жан-Батист Мольер и Жан-Батист Люлли, которые представили постановку своего балета. (Первый музыкант французского королевского двора Ж. Б. Люлли начинал карьеру поваренком. За нерасторопность и неловкость юношу хотели выгнать, чему помешала рекомендация самого герцога Гиза. Заметив музыкальные способности, его назначили руководителем домашнего оркестра "Мадемуазель", младшей сестры короля. В 1640-х годах он прошел путь от учителя танцев и скрипача до главы оркестра, став не только известным авторитетным музыкантом, но любимцем короля, предпринимателем, миллионером и ловким придворным).

Парк Во-ле-Виконт 1655 - 1661. Андре Ленотр

Среди гостей был и знаменитый баснописец Лафонтен, и молодой честолюбивый Людовик XIV, поставивший эстетику на службу государственным интересам. Он считал, что все в его окружении должно свидетельствовать о власти, от формы прически до конфигурации дорог. А парк мог стать достойной декорацией для монарха, и это быстро понял потрясенный король. Версаль стал чем-то гораздо большим, но, думаю, Людовику это открылось не сразу.
Гениальные находки молодого ландшафтного архитектора, садовника в третьем поколении, так понравились королю, что дорого обошлись хозяину парка. Фуке был смещен со своего поста и после долгого разбирательства приговорен к пожизненному заключению в горном замке Пиньероль. Сохранив дворец Фуке, из него вывезли все, что можно было снять и увезти, вплоть до апельсиновых деревьев и мраморных статуй парка. А Ленотра и его «команду» художников, архитекторов, строителей пригласили работать в Версаль, работы в котором обойдутся Франции 250 миллионов ливров.

«Я думал лишь о чести и славе Франции». Андре Ленотр

Все было так, как было: крестьяне ели траву, придворные купались в роскоши, но, право, не стоит упрекать Ленотра в усилении социальной несправедливости. Он - сын своего времени и своего класса. Андре Ленотр родился в Париже 12 марта 1613 г. в семье Жана Ленотра, главного садовника парка Тюильри, небольшой дом которого находился в самом парке. Его дед, Пьер Ленотр, был старейшиной крупнейшей садоводческой корпорации Парижа. Андре учился законам перспективы и оптики в студии Симона Вуэ, занимался в архитектурной мастерской Франсуа Мансара, интересовался геометрией и математикой. В 1635 г. он принят на должность первого садовника Гастона Орлеанского, брата короля. Через два года отец передал ему свою должность. С этого времени Ленотр работает в садах Тюильри и одновременно проектирует оранжерейный сад в Фонтенбло (1645). Визитной карточкой молодого мастера стал интерес к использованию перспективы и оптических эффектов как в садово-парковом искусстве, так и в архитектуре. Эта установка как нельзя лучше соответствовала как духу зарождающегося абсолютизма, так и мятежному и драматичному умонастроению эпохи барокко. Новое время требовало новых форм. И они пришли.

Следующая →

16.06.2005