Поцелуй неба: Фриденсрайх Хундертвассер (1). 2003. Т. Быстрова

«У человека - три кожи.
В первой он рождается, вторая - это его одежда, третья - фасад его дома»
Фриденсрайх Хундертвассер

Фотографии Вены и объектов Хундертвассера, май 2010, фото Т. Быстровой

Мы знакомы с ним мимолетно, но я его люблю.

В статьях о нем удивляет единодушно-приподнятый тон - как будто в конце каждого предложения стоит восклицательный знак. Начиная писать спокойно, тут же сбиваешься на патетику.

Он нестерпимо ярок. От него можно быстро устать, но это ничего не меняет в его величии. Ровным счетом ничего.

Он родился 15 декабря в Вене, и его звали Фридрих Стовассер. Если произносить фамилию в подправленном им самим варианте - Хундертвассер (немецкое «hundert» в точности совпадает с русским «сто»), предваряя фосфоресцирующим именем, тоже найденном им, - Фриденсрайх - получается целый текст, на который сначала реагирует ухо. Люди думают, что я ругаюсь по-немецки или кому-то грожу. Скоро выясняется, что все обстоит проще и сложней, ведь произнесено всего лишь имя. «Мирная империя ста вод» - имя, в котором западная твердость многочисленных «р» по-восточному поэтично говорит о грандиозных планах. Или западный индивидуализм оборачивается желанием восточной гармонии с природой. Или, что вполне возможно, он иронично улыбается нам, и всем рекам, и всем рейхам, которые случились в его веке. Если бы я была историком архитектуры, то, отдав заслуженную дань Ле Корбюзье или Луису Кану, назвала бы двадцатый век столетием Хундертвассера. И непременно упомянула Гауди. Чтобы обозначить интригу вечного поиска истины в архитектуре. У него есть еще два имени, придуманных им самим, - Регентаг Дункельбунт, доджливый пестро-темный день. Но я боюсь запутаться окончательно.

Каждая капля дождя - это поцелуй неба.
Ф. Хундертвассер, 1968

В свете последних разговоров об имидже Екатеринбурга становится ясно, как его не хватает здесь, у нас, - на границе рациональности и хаоса.

Если имя определяет судьбу, то в нем знаково все, от предрождественского дня рождения, намекающего на праздник и подарок, до даты смерти в 2000-м, когда заговорили о тысячелетиях и эпохах. Дитя мира, баловень судьбы, придумавший свое имя в 1949-м, после путешествия-странствия по Европе, когда холокост еще дышит в спину леденящим холодом, но так хочется мира и так хочется жить. «Почему люди не надевают короны? Потому что они слишком трусливы для того, чтобы быть королями» (1968).

Сегодня наиболее известны его «жилые холмы» в Вене (1977 - 1986), которая со времен императрицы Марии-Терезии была городом помпезным, величественным и очень «каменным». Во второй половине XIX века ее лишили покоя доктор Зигмунд Фрейд и гнутые спинки стульев Михаэля Тонета, а полотна Густава Климта, вальсы Иоганна Штрауса и знаменитые булочки открыли венцам, что они могут быть чувственны и наслаждаться жизнью. В самом конце двадцатого пляшущие окна, яркие разноцветные пятна мозаики, неровные полы, клочья травы на стенах, балкончики и арки, начисто лишенные порядка и исчисления, превратили жилой дом, созданный Хундертвассером, в наиболее престижное место жительства в австрийской столице, хотя, поговаривают, что не все жильцы выдерживают натиск туристов, цвета и асимметрии. Случается, что в их душах эстет уступает место простому квартиросъемщику.

У нас о нем написано немного - и в довольно схожих выражениях. Даже основные, программные работы не переведены, поэтому приходится искать информацию в иноязычных источниках. Немецкий Интернет называет его стиль «несхоластической архитектурой». Для непосвященного в вопросы схоластики это, скорее, архитектура, созданная по принципу «от противного», на романтическом, почти юношеском отрицании. Нерегулярность - в противовес классической и классицистской традиции, лес на крыше - потому что обычно он растет внизу, неэкологичная встреча с природой, встроенной в специальные отверстия. Вопреки всему этому, люди здесь чувствуют себя свободными. Может быть, современные европейцы так устроены, что свобода для них в первую очередь связана с преодолением? «Я решил всегда носить с собой килограмм гипса. Когда меня пригласят куда-нибудь пойти, я сначала посмотрю на здание. И я буду настаивать на том, чтобы прилепить хороший кусок гипса на стену этого здания своими собственными руками. Если мне не разрешат, то я не зайду» (Ф. Хундертвассер, 1968).

Есть еще детский сад под Франкфуртом-на-Майне, кирха Св. Барбары в Бэрнбахе в Австрии, жилой комплекс в немецком курортном городке Бад Сотен, где вместо нефти нашли минеральную воду, ресторан на автобане Растштад, завод по переработке мусора и теплоцентраль в Вене, школа в Виттенберге. Они похожи не столько друг на друга, сколько на своего автора. Поэтому не станем классифицировать направление. Скажем просто: он.

Ronald Mc Donald Haus Essen, 2004 - 2005. Архитектор Ф. Хундертвассер.
Фото с сайта: http://f.otogallery.de/displayimage.php?album=234&pos=12

Мне не нравится описывать его архитектуру, тем более - читать описания, однообразно перечисляющие яркость, пестроту и необычность.

Не хочу шокировать читателей подробностями обнаженного Хундертвассера, пришедшего на телевизионное шоу «в одной кепке» - кто не ходил и не снимался голым в семидесятых годах?.. Известные всему миру непарные носки, дизайн новозеландского флага и жетонов для австрийских казино, собственные виллы в разных концах света, жена в Гибралтаре, через некоторое время другая - в Японии. Краткие браки, восхитительные юные девушки, позирующие рядом с ним. Манифесты и книги. Преподавание. Естественность или эпатаж?

Мальчик родился между войнами, учился в прогрессивной школе Монтессори, где стремились помочь раскрепостить каждого ребенка, научить его творчеству. Здесь царила атмосфера абсолютной свободы, которую вряд ли одобрит большинство воспитателей. Главным правилом было отсутствие готовых решений любой задачи. Он шел этим путем всю жизнь, занимаясь в графике, живописи и архитектуре примерно одним и тем же: никогда не дублируя уже существующее, безостановочно создавал что-то новое. Не довольствуясь установленным порядком - искал собственный. Так было в юности, когда, недолго проучившись в академии (профессора звали - Робин Кристиан Андерсен, как вам это нравится?), он отправляется поглядеть на мир - Париж, Италия, Тунис, Марокко. Образовательное путешествие, необходимое любому европейскому юноше, начиная еще с восемнадцатого века. Первый выход будущего космополита за пределы бюргерской и имперской Вены. Понимание ограниченности расчерченного по линейке пространства. Поиск будущего, в котором не предусмотрены симметрия и прямые линии.

Почему люди не надевают короны? Потому что они слишком трусливы для того, чтобы быть королями.
Ф. Хундертвассер

Его последний проект назывался «Лесная спираль». Свою первую спираль он пишет в 1953-ем, и она становится одной из любимых тем всей жизни. Он опережает моду на все восточное, когда в следующем году опробует на практике теорию трансавтоматизма, который позволяет спонтанно и творчески высвобождать природную энергию, заблокированную цивилизацией (почти дзен).  И идеально совпадает со своим временем, когда в 1958-м выпускает книгу «Манифест заплесневелости против рационализма в архитектуре». «Живопись и скульптура теперь свободны, - констатирует он, - каждый может сегодня создавать любые полотна и выставлять их». Почему же для работы в архитектуре необходим диплом? «Каждый может строить, и пока эта свобода строительства не достигнута, архитектуру нельзя считать искусством. То, что реализовано, представляет собой статичный жалкий компромисс людей с чертежными линейками и нечистой совестью!» Дело, конечно, не в линейках. Целесообразность рациональной архитектуры тридцатых годов как нельзя лучше сочеталась с идеологией авторитарных режимов, требующей унифицированности и хорошо принимающей лишь оттенки серого цвета. Начавшись как прекрасная утопия, она довольно быстро пришла к кризису. «Следует запретить носить линейку в кармане, по крайней мере, по соображениям морали. Прямая линия - это безбожно и аморально» (Ф. Хундертвассер, 1968).

В нем очень многое - от этого самого шестьдесят восьмого, года молодежных бунтов, антивоенных демонстраций, битловских песен и открытия восточной культуры: длинные волосы и борода, юная худощавость до старости, тяга к манифестам, лозунгам и эпатажу, психоделические цвета картин. Чтобы публика этому поверила и приняла, нужно быть очень искренним и убежденным в своих идеях. Очень цельным. Всегда.

Следующая ... 

21.10.2003