Гюльнара Родионова, нач. отдела института УралНИИпроект РААСН: "Город развивается, насколько позволяют его историческое своеобразие и транспортная сеть". 2008. Т. Быстрова

 Т. Быстрова: Гульнара Спартаковна, вы несколько лет возглавляете отдел территориальной деятельности института «УралНИИпроект РААСН». В чем состоит его проектный потенциал? Чем занимаются специалисты по планированию городов? Какие возможности вы предоставляете заказчику? Это темы для разговора в целом. Пойдем поэтапно.

Г.С. Родионова: Начнем с истории появления отдела, поскольку она очень показательна. С момента основания института в 1931 году его специализацией было промышленное (?) строительство. Проекты заводов строительной индустрии - не только в Советском Союзе, но и за рубежом, - делали полностью на своей базе. Отдел территориальной деятельности был создан по Постановлению СовМина СССР и Госстроя СССР в 1963 г., как самостоятельное подразделение, учитывающее специализацию института и отраслевой принцип народного хозяйства. В 1960-х гг. предприятия размещались на территориях достаточно хаотично, хотя существовала такая необходимая предпроектная стадия, как ТЭО - технико-экономическое обоснование проекта. Но действительно оптимальному размещению объектов препятствовала отраслевая система, не способствующая координации деятельности на уровне территории. Каждая отрасль имела собственные задачи, и это не способствовало получению целостного функционального результата.
Таким образом, развитие территории регулировали только Генеральные планы. Но в них не предусматривалась детальная проработка промышленных территорий - момент, особенно актуальный для уральских городов, в которых 50% и более было занято промышленными территориями. Но, как тогда, так и теперь, зачастую промышленные территории выглядят в Генеральных планах сплошным серым пятном, не имея структурной проработки.

Т. Быстрова: Чем это вызвано? С чем связаны трудности работы архитектора с промышленными территориями?

Г.С. Родионова: Работать с промышленными территориями трудно, потому что это другая форма организации. Другие функциональные зоны - жилые, рекреационные, деловые более понятны, мы все - жители, такая проекция невольно облегчает работу проектировщика. Промышленность - это специфические технологии производства, наличие грузового транспорта, в том числе железнодорожного. На первый взгляд, это проще, чем жилая среда, но есть огромное количество ограничений и специальных моментов: железнодорожная сеть, которая, невзирая на планировку города, выбирает, как река, плоский рельеф. В совокупности с большими радиусами она создает такое негативное для планировки явление, как веерные структуры и огромные нерасчлененные промышленные территории. Поэтому промышленные территории, как правило, разрабатывались схематично, без должного обоснования вопросов реорганизации и перспективы развития. Это породило необходимость в проектной деятельности особого вида. Разработка промышленных узлов, помимо решения планировочных вопросов, предусматривала создание общеузловых объектов (источников энергообеспечения и обслуживания) - для смягчения отрицательных последствий отраслевого принципа хозяйствования. Иначе говоря: что не под силу было построить отдельному небольшому предприятию, входило в состав общеузловых объектов. Так решалось два важнейших вопроса: планировочная организация и достижение экономической эффективности строительства объектов.
Наш отдел отвечал за Свердловскую и Тюменскую области, позже в 1983 году добавились Удмуртия и Пермская область, но «отобрали» Тюмень.

Т. Быстрова: Раз вы отвечали за определенную территорию, видимо, была и какая-то региональная особенность?

Г.С. Родионова: Да, как старый промышленный регион, Урал является родоначальником в области реконструкции сложившихся промышленных территорий. По так называемым «Схемам упорядочивания», которые мы проектировали, практически отсутствовала методическая база. Конечно, ряд методик уже существовал, но мы их развивали, дорабатывали. Например, Уральский ПромстройНИИпроект стал одним из ведущих по территориальной деятельности, принимая участие совместно с Ленинградским ПСП и Харьковским ПСНИИП в разработке инструктивных и нормативных документов (градостроительных СНиПов) по промышленному проектированию и территориальной деятельности.
Хаотичная планировка, тяжелая, неэстетичная застройка, особенно если это мелкие базы, склады, как на проспекте Космонавтов в Екатеринбурге, нуждалась и нуждается в реконструкции. В советское время самым сложным был вопрос реализации проектов. Так, идея промышленных узлов фактически провалилась, настолько силен был отраслевой принцип. Но эти вопросы остаются актуальными до сих пор, ведь их решение приводит к экономически эффективным результатам. Сегодня, когда появились научная необходимость экономии ресурсов, финансовых и территориальных, промышленные узлы с общими объектами, или территориальные холдинги, очень актуальны.

Т. Быстрова: Насколько я понимаю, деятельность специалиста по генпланам отличается от других своей масштабностью как в пространстве, так и во времени? Трудно ли предвидеть, прогнозировать на много лет вперед?

Г.С. Родионова: Чем мне нравится этот род проектирования, так это тем, что он очень разнообразен. Это и творческая, и научная деятельность, привлечение самых разных знаний. На Западе планировка считается делом инженеров, но в России, с ее масштабами, это все-таки особая градостроительная деятельность.
В генеральном плане есть два пласта - композиционный, архитектурно-планировочный, - и инженерный, связанный с инфраструктурными характеристиками места. Искусство генпланирования, с моей точки зрения, состоит в том, чтобы синтезировать их.
Сегодня мы находимся на распутье между ними. В советские времена плановое ведение хозяйства позволяло решать вопросы композиции, более того, оно превалировало, зато экономическая эффективность уходила на второй план. Теперь, когда заказчики считают деньги (в том числе бюджетные средства, а в небольших поселениях Градостроительным кодексом предусмотрено участие инвесторов), инженерно-прагматический принцип проектирования выходит на первый план. Это приводит к появлению проблем, в т.ч. и образовательного характера: другие приоритеты, знание экономических вопросов, умение общаться с заказчиком, которых, к сожалению, мало учат в «школе». Архитектор оказывается в двойственной ситуации, когда деньги, даваемые заказчиком, служат единственным аргументом. В то время, когда нужно отстаивать профессиональное мнение, архитекторы «выжимают метры», держась интересов заказчика.

Т. Быстрова: Наверное, архитектуру потому и считали искусством, что экономическая составляющая в ней никогда не доминировала. Либо это была уже не архитектура...

Г.С. Родионова: Если деньги ставятся во главу угла, архитектуры и города вообще не будет. Например, почему в ходе реставрации старинного особняка на Площади 1905 года исчезли аутентичные переплеты и в нарушение охранной зоны появился «стеклянный» объем? Как вообще без серьезной разработки градостроительной концепции город приспосабливается под нужды торгового или бизнес-центра?.. Всегда будет дешевле построить новое. И построить дешевле! И навсегда утратить своеобразный облик.

Т. Быстрова: Всякий опыт бесценен, в том числе и негативный. Появились ли в ходе современного проектирования какие-то новые стороны, новые возможности планировщиков УралНИИпроекта?

Г.С. Родионова: Новые виды работ, появившиеся в Градостроительном кодексе и во многом связанные с правовыми вопросами собственности, наш отдел освоил, притом в ряде случаев - одним из первых в городе. Например, разработка правил земплепользования и застройки (ПЗЗ). Поясню, что генплан имеет горизонт 25 лет, а ПЗЗ - три года, именно для учета прав собственников. Если в генеральном плане отсутствует разработка ограничений по строительству, то ее можно вести в рамках ПЗЗ.
При этом детально прописываются регламенты, методика по которым отсутствует в учебниках. Кроме того, отдел представлен сильной группой экологов, осуществляющих как градостроительное, так и архитектурно-строительное проектирование.
Еще одно перспективное направление - проекты планировки и межевания. Планировку делали традиционно, тема межевания возникла в нынешних условиях и тоже связана с вопросами собственности. Как, к примеру, избежать того, что при многоэтажной застройке и долевом строительстве каждый дом не «огораживался» бы, давая возможность соседям пользоваться всеми предусмотренными в проекте элементами жизнедеятельности - спортивной площадкой, парковкой, проездом? Пока нормы генпланирования противоречат нормам собственности, этот вопрос будет насущным.
Освоение новых специализаций и методик происходит на фоне размывания границ профессии, когда после отмены лицензий о возможности планировать заявили те, кто прежде, условно говоря, просто чертил карты.

Т. Быстрова: В этом вы не одиноки: о профанации и утрате статуса говорят сегодня многие профессионалы. Где же в этом случае планировщику особенно необходима градостроительная подготовка?

Г.С. Родионова: Прежде всего, в вопросах глобальной организации города. Нужно видеть городское пространство, а не сетку линий, грамотно строить иерархию, зонировать и т.п.

Т. Быстрова: Какой проектный опыт последних лет вы считаете самым показательным и интересным?

Г.С. Родионова: Думаю, это Генеральный план Армавира, города, также насыщенного промышленностью. Мы разрабатывали детально промышленные территории. Кроме того, в городе находится аэропорт, который по всем нормам должен быть вынесен за городскую черту. Шумом перекрывало полгорода. Наши экологи рассчитали воздействие аэропорта сами, не дождавшись решений специализированных институтов. Сделали условный расчет, определивший ориентировочную границу шумового воздействия, тем самым обосновали проектные решения. Ситуация усложнялась тем, что вокруг территории аэропорта огромное количество «дач» (по-нашему, садов). И хотя они считаются местом временного пребывания, люди живут там постоянно. Несколько предыдущих мэров обещали перевод домов в жилую категорию, хотя это нарушение... Однако со своими расчетами мы сумели настоять на соответствии нормам. Нужно решать проблемы цивилизованно.

Т. Быстрова: А какой из проектов - самый инновационный?

Г.С. Родионова: Для меня это работа 2000-2003 гг. над разделом «Промышленность» в составе «Генерального плана развития городского округа - МО «Город Екатеринбург» на период до 2025 г.», ведь прежде раздела такой детальной проработки не существовало. За эту работу в 2004 году наш отдел, наряду со всеми разработчиками Генерального плана, получил Диплом лауреатов премии им. В. Татищева и Г. де Геннина, учрежденной Администрацией Екатеринбурга, есть чем гордиться!

Т. Быстрова: Спасибо за содержательную беседу. Успехов вам и вашему отделу!