Загадки Аркаима: человек и город в "стране городов"

«Прежде чем помыть грязную вещь в воде, подумай о чистоте воды». Авеста. Гаты.

«Поставь же нас прямо - для странствий (и) для жизни!
Найди нам милость среди богов!» Ригведа

«Почитающий богов продвинулся далеко вперед по рекам.
Он сделал местом (своего) поселения (область) между
(ними)». Ригведа. Мандала 1

«Ты открыл для Ангирасов загон с коровами,
А для Атри ты (был) отыскателем пути в стовратном (доме).
Добро даже с урожаем ты привез Вимаде,
В сражении заставив плясать скалу (укрытие врага),
окружившего себя (награбленным добром).

Ты открыл затворы вод,
Ты принес горе добро, связанное с влагой.
Когда, о Индра, силой ты убил Вритру-змея,
Тем самым ты заставил на небе подняться солнце, чтобы
(все) видели (его)». Ригведа, 1, 51

Справка: «Здесь, у восточных склонов Уральских гор, была обнаружена группа укрепленных поселений рубежа III-II тыс. до н.э. Укрепленным центрам сопутствуют могильники, неукрепленные селища, производственные площадки и медные рудники. Укрепленные поселения Южного Урала древнее гомеровской Трои на пять-шесть столетий. Они современники первой династии Вавилона, фараонов Среднего Царства Египта и крито-микенской культуры Средиземноморья» (Аркаим и страна городов: археологические очерки. Челябинск, 2003. С. 3).

В этих заметках много поэзии. От нехватки средств. Иначе не сказать главного. Исследуя Аркаим, даже серьезные ученые сбиваются на стихи.

Я лежала на спине под синим высоким небом. И чувствовала себя землей. Спокойной. Несколько уставшей от летнего зноя. Простершейся от горизонта до горизонта. Отчего-то мне, горожанке, это далось очень легко. Отойти от кургана Темир и лечь на жесткую траву. Стать землей.

Или стать городом.

Макет Аркаима

Он был обнаружен чудесным образом не так давно, в 1987 году, правда, после двадцатилетних поисков. Вообще, многое, что сопровождает Аркаим, на первый взгляд выглядит чудесным или мистическим. Присмотревшись, можно понять, что это слишком простое объяснение для города, которому четыре тысячи лет.

У историков часто встречается указание на первенство: первые колесные повозки, первые огороды, плавильные печи, очистные сооружения. Тем не менее, в них, да и в «стране городов» в целом нет ничего случайного - ни в прошлом, ни теперь. Поселений, подобных Аркаиму, открыто сегодня двадцать одно. Каждое из одновременно существовавших находится на расстоянии сорока-шестидесяти километров. Здесь удобно пасти скот. У всех городов похожая планировка, геометрия которой тщательно выверена. Только в одних случаях она круглая в плане, в других - квадратная. Попадая в «круглый» город, вы непременно пойдете налево. Другого пути просто нет. Соответственно, в «квадратном» единственно возможным оказывается движение направо. Первыми в водовороте истории исчезают круги. Потом квадраты.

Есть предположение о том, что они поклонялись разным божествам, одни женским, другие - мужским.

И, скорее всего, воевали друг с другом.

Те, кто подобно профессору Геннадию Борисовичу Здановичу, одному из открывателей «страны городов», долгое время проводят на раскопе, без всякого пафоса или самоиронии рассказывают о голосах: детский лепет, шум разговора, язык непонятен, интонации различимы. Поэтому и я пишу без кавычек об этих голосах. Все естественно. Закономерно. Нужно только перестать суетиться, сосредоточившись на месте, в котором ты есть. 

Многочисленные археологические открытия двадцатого века обычно сопровождались расшифровкой текстов. Аркаим - культура без письма. Архитектура сама рассказывает о себе. И задает непростые вопросы, ответ на которые способен повлиять на будущие судьбы человечества. Хорошо, что вещи, дома и стены могут говорить, лишая метафоричности постмодернистскую формулу «город как текст». Или появление Аркаима именно в наши дни тоже не случайно? Скорее всего. Признать это - значит, наложить на себя обязательства по сохранению и продолжению. Хватит ли мужества и упорства нам, гордящимся своим прагматизмом?

Прежде всего, конечно, ландшафт. Город - модель вселенной, вписанной в земную географию. Все в нем - часть космоса. И одновременно его центр. «Когда уходили в другие земли, название уносили с собой, воспроизводя там», - говорит профессор Зданович. Центр перемещался вместе с человеком. Такое бывает только в пространстве мифа.

Степь , немного иная, чем сейчас. В ней больше жизни и живности. Гора поблизости от города, всегда на западе или севере. Когда ее нет, как например на Синташте, люди сами строят большой курган на севере от поселения. Это гора под Полярной звездой, та, что у индийцев называется Меру. Обязательный круг воды рядом с городскими стенами, иногда в старых руслах рек. Потому что вода священна. Без нее не бывает жизни.

Вдалеке, на востоке - еще один холм, с менгирами и солярными знаками. Двадцать второго июня солнце всходит именно там, превращая город в пригоризонтную обсерваторию.

Пространство замкнуто, освоено и не внушает страха. В нем немного не по себе, душу «тянет» красотой заката, колыханием степных трав и тишиной, поглощающей всякое движение. Современный человек не привык к гармонии.

В этом мире главное - не звуки, а линии. Они прекрасно видны на земле до сих пор, ведь в степи культурные слои нарастают медленно. Сорок сантиметров отделяют нас от Аркаима. Крохотное движение глаза в глубину земли. Гигантская разница сознания и ценностей.

Сегодня даже среди теоретиков редко кто мыслит город не как оппозицию природе, а как ее продолжение. Город стал синонимом цивилизации, последняя - синонимом кризиса и сгустком проблем. Четыре тысячи лет назад у культуры был шанс выбрать иной путь, но она почему-то прошла мимо.

Планировочная структура города легко сопрягается с Мандалой, древнейшим символом и принципом организации вселенной. Четверичные формы вписаны в круг, либо наоборот, но то и другое свидетельствует о целостности и гармонии мира, частью которого является человек. Дома вплотную примыкают друг к другу, занимая компактное пространство. Общие перегородки не дают терять тепло. Город трехмерен, и каждое измерения живет с полной отдачей - если сравнивать, к примеру, с анфиладным устройством столиц, скрывающих свои задворки, или плоскостным решением современных степных поселков, продуваемых ветрами. Улицы проходят внизу, и тогда под ними находится еще и водосток с очистными сооружениями из глины и хвороста, - и по крышам; тогда в центральной части они превращаются в амфитеатр для наблюдения за ритуальным действом на площади. На первый взгляд, все минимизировано до предела, сверхрационально. И все-таки не скучно и не монотонно.  Например, изменения размеров внутреннего дворика в домах, которые никто не может объяснить. Отчего на периферии их линия всюду одинакова, а потом вдруг начинает закручиваться в спираль?  

Толстые и высокие стены выдержат любую оборону, хотя и сделаны из дерева и глины, и только внизу облицованы камнем. Диаметр внешней стены около 140 м, внутренней - 85 м. От кого оборонялись - вот вопрос. Что именно обороняли - вопрос еще более сложный. Что можно тщательно прятать за стенами восьмиметровой высоты: сокровища? правителей? технологии? Их возводили вручную, без лопаты, за один сезон, а потом поддерживали в «рабочем» состоянии.  

Входов чаще всего было несколько, но открытым держали только один. Остальные зигзагом шли сквозь стены, позволяя подстеречь незваных гостей. При очевидной закрытости, город вполне открыт, и этот тонко соблюденный баланс показывает, что дело все-таки не в обороне, а в том, чтобы организм города существовал во всей полноте и неповторимости. Улицы и кварталы подразумевают совсем другой ритм.

Средняя часть каждой жилой ячейки плотно заставлена опорами настила, на котором обитали малые семьи. Подсчеты показывают, что число живущих на площади около 110 квадратных метров могло превышать тридцать человек. Как тут не воскликнуть «ах!» современному читателю, привыкшему к разговорам о прогрессе, нашедшему, наконец, повод для подтверждения превосходства...

Посмотрим на метры и пути с другой стороны. Сегодня анонимность урбанистического существования лишает людей общения друг с другом. Отсутствие человеческих контактов, пусть даже в виде элементарных замечаний о погоде и здоровье, не дает возникнуть привязанности к месту, обесценивая его. При этом структура городского пространства такова, что пути накладываются и пересекаются, создавая впечатление тесноты, постоянно подтверждаемое нами на уровне расхожих фраз: «Мир тесен, а город N - в особенности». Аркаимцы прекрасно понимали: ходить собственным путем, значит, обладать собственным фрагментом жизни. Психологическое расстояние куда важнее реального. Между соседними ячейками не было дверей, поэтому в пространство большой семьи не вторгались случайные реплики или взгляды соседей. Оно принадлежит тебе и твоим близким. Зато, для того чтобы попасть в другой дом, нужно выйти на нижнюю улицу, подняться по лестнице на крышу, пройти по верхней улице, спуститься, зайти...

Чем они занимались, помимо скота и огородов? Для торговли места не предусмотрено, видимо, она совершалась где-то в степи. В каждом (!) доме Аркаима есть плавильная печь, в непосредственной близости от колодца, чтобы тяга была сильнее. При этом металлические вещи, в основном ритуальные, уносили с собой. Судя по всему, прожив примерно сто лет, жители сами поджигали город и уходили в другое место.

Туда предстояло вернуться другим. Все сделать «прямо». Возвести стены. Расставить опоры. Если вычислить верно, если прочитать и прочувствовать пространство, то они попадут точно в старые лунки. А в колодцах окажется вода. С ней можно жить. Вернуть смысл месту.

Город - цитадель Духа, сплетенного с природой. Его хранитель.    

31.08.2004