Философское определение вещи в статьях М.Хайдеггера "Вещь" и "Исток художественного творения"

Захарова Татьяна УГТУ-УПИ гр. ГО-35042.

Содержание:

1. Введение.
2. Подход Хайдеггера к пониманию вещи.
3. Заключение.
4. Список литературы.

Введение.

ХАЙДЕГГЕР (Heidegger) Мартин (1889-1976) - немецкий философ, один из крупнейших мыслителей 20 века. Родился и воспитывался в небогатой трудовой католической семье. Такое происхождение в преимущественно протестантской Германии некоторые исследователи склонны рассматривать как сыгравшее принципиальную роль во всем философском становлении Хайдеггера. Принципиально неискоренимая провинциальность мышления, почвенничество, смесь католицизма с протестантизмом, критика метафизики, поиски идеального языка в языке мифа и диалекта традиционно увязываются с этими обстоятельствами жизни философа. Учился в гимназии иезуитов в Констанце, с 1909г. в университете Фрейбурга слушал теологию, естественные науки, философию. Среди мыслителей, оказавших влияние на становление Хайдеггера,  как философа, - Августин, Лютер, Кьеркегор, Гегель, Шеллинг, Ницше.

Цель реферата - выяснить, что есть вещь в понимании Хайдеггера.

Для написания данного реферата были изучены статьи «Вещь» и «Исток художественного творения».

Подход Хайдеггера к пониманию вещи.

Хайдеггер, путем логических цепей, задавая вопросы и пытаясь найти ответы, изучает вещь с различных сторон. Прежде всего, Хайдеггер определяет круг объектов, которые люди привыкли называть вещами. «...Камень на дороге есть вещь, и глыба земли на поле. Кувшин вещь, и колодец на дороге. А что молоко в кувшине и вода в колодце? И это тоже вещи, если облако на небе вещь, и если чертополох на поле вещь, и если лист, срываемый осенним ветром, и если коршун, парящий над лесом, по справедливости именуются вещами...».

Но при этом, он оговаривает то, что понятие Вещь применимо лишь к одушевленным объектам: «...мы как-то не решаемся называть вещью бога. Равным образом мы не решаемся принимать за вещь крестьянина в поле, кочегара у котла, учителя в школе. Человек - это не вещь. Мы не спешим называть вещью и лань на лесной поляне, и жука в траве, и соломинку. Для нас вещь - это, скорее, молот и башмак, топор и часы. И такие вещи тоже не просто-напросто вещи. Просто вещами мы считаем только камень, глыбу земли, кусок дерева. Все безжизненное, что есть в природе и человеческом употреблении. Вещи природы и человеческого употребления и есть то, что обычно называется вещью...».

Важно учесть то, что вещь не может существовать сама по себе, она может раскрыть свою сущность лишь во взаимодействии с человеком.

Следующим этапом познания вещи было выведение трех основных истолкования понятия Вещь.

1. Вещь как совокупность её свойств и качеств. «...глыба гранита - это просто вещь. Эта глыба тяжела, тверда, огромна, неуклюжа, бесформенна, груба, пестра, блестяща или тускла. Все перечисленное нами мы можем признать в этом камне. Тогда мы принимаем к сведению его признаки. Но ведь признаки подразумевают нечто такое, что свойственно самому камню. Эти признаки - свойства камня. Таковы свойства этой вещи...». Этот подход применим не только к понятию Вещь, но и применим ко всякому сущему. В этом случае вещное невозможно отличить от невещного.
2. Вещь как «единство многообразия, данного в чувствах». То есть познание вещи через чувства человека (зрение, слух, обоняние, осязание). «...Вещи куда ближе любых ощущений. Мы можем слышать, как в доме хлопают дверями, но мы никогда не слышим акустических ощущений или хотя бы просто шумов. Чтобы услышать чистый шум, нам уже приходится отворачиваться в слухе от вещей, отвлекать от них свой слух, слушать абстрактно...». Но и это определение Хайдеггер придает сомнению, он пишет: «...Если первое истолкование совершенно отстраняет вещь от нас, отставляет слишком далеко в сторону, то второе истолкование слишком близко придвигает её к нам. В обоих случаях вещь исчезает...Нужно, что бы вещь оставалась в покое внутри себя...».
3. Вещь как сформированное вещество. То есть совокупность вещества и формы. «...Покоящаяся в себе гранитная глыба есть нечто вещественное в определенной, хотя и нескладной форме. Под формой здесь подразумевается распределение и упорядочение частей вещества по их месту в пространстве, в результате чего возникают особые очертания, а именно очертания гранитной глыбы. Но вещество, заключенное и стоящее в определенной форме, - это кувшин, и топор, и башмак. Форма как контур, очерк - даже не следствие распределения вещества. Здесь сама форма предписывает соответствующий род, выбор вещества: вещества, не пропускающего воду - для кувшина, вещества достаточно твердого - для топора, достаточно прочного и притом гибкого - для башмака. В довершение всего правящее здесь переплетение формы и вещества уже заранее направляется тем, для чего служит кувшин, топор, башмаки. Такого рода служебность никогда не предписывается кувшину, или топору, или башмакам и вообще такого рода сущему задним числом. Но это и не то, что как цель парило бы высоко над нами...». Вещество и форма как две стороны одного целого помогают вещи раскрыть свою сущность.

Все эти определения Хайдеггер считает несовершенными. Они раскрывают вещь лишь с какой-то одной стороны, не позволяя нам составить общую картину. Вещь постоянно оставляет за собой недосказанность: «...Вещность вещи трудно и редко допускает говорить о себе...».

В статье «Исток художественного творения» Хайдеггер выводит три определения важные для познания вещи: Вещь, Изделие и Творение.

Хайдеггер, основываясь на учении Канта, пишет: «Вещь в себе есть мир в целом». Вещь - это то, что раскрывает себя в процессе использования. Она раскрывает себя через служебность. Чаша не была бы чашей, если б в неё нельзя было бы что-то налить. В отсутствии какой-либо жидкости чаша может стать чем угодно, но только не чашей.

Изделием он называет вещь созданную человеком. Но тогда в чем разница между вещью и изделием? А разница в том, что вещь мы воспринимаем как что-то готовое, мы думаем, как этот объект использовать в быту. Изделие же изначально воспринимается как то, что необходимо создать для удовлетворения каких-то потребностей. «... Изделие - например, башмаки - тоже покоится в себе самом, как и просто вещь, но у него нет той своеобразной самобытности роста, что у гранитной глыбы. С другой стороны, изделие состоит в родстве с художественным творением, коль скоро оно произведено трудом человека...вещи человеческого употребления - это самые близкие к нам, это собственно вещи. И так получается, что изделие - это наполовину вещь, коль скоро оно определено своей вещностью, а все же и нечто большее; изделие - это наполовину художественное творение, и все же нечто меньшее, поскольку оно лишено самодостаточности художественного творения. Изделие занимает срединное положение между вещью и творением...».

Для того, чтобы придти к пониманию Творения необходимо рассмотреть вопрос противодействия искусства и техники. Техника создается лишь с целью удовлетворить какую-либо потребность человека. Но в нее не заложено способности существования ее в гармонии с окружающим миром. Она разрушает этот мир. Искусство же наоборот привносит в мир частицу прекрасного. На этом основании можно придти к определениям Изделия и Творения. При создании изделия форма противодействует материи, она подчиняет ее себе, изделие может разрушить то, что есть в материи. Творение же не вызывает этого противодействия материи, оно вырастает из материи и зависит от качеств ее. Свойства материи переносятся на создаваемую форму. «...в творении речь идет не о воспроизведении какого-либо отдельного наличного сущего, а о воспроизведении всеобщей сущности вещей...», «...Художественное творение раскрывает присущим ему способом бытие сущего...».

В другой статье «Вещь» Хайдеггер раскрывает сущность вещи на примере чаши. «... Близко к нам то, что мы обычно называем вещами.... Вот вещь: чаша. Что такое чаша? Мы говорим: емкость; нечто приемлющее в себя что-либо другое. Приемлющее в чаше - дно и стенки. Это приемлющее можно в свою очередь тоже взять за ручку. В качестве емкости чаша есть нечто такое, что стоит само по себе. Самостояние характеризует чашу как нечто самостоятельное. В качестве самостояния чего-то самостоятельного чаша отличается от предмета. Нечто самостоятельное может стать предметом, когда мы ставим его перед собой, будь то в непосредственном восприятии, будь то в актуализации через воспоминание...». Понятие вещи шире понятия предмет. Не всякая вещь становится предметом. Вещь гораздо ближе к человеку, чем предмет. Предмет как бы противостоит человеку, вещь же существует и «раскрывается» благодаря нему.

«...Гончар изготавливает глиняную чашу из специально отобранной и подготовленной для этого глины. Из неё состоит чаша. Благодаря тому, из чего она состоит, она может стоять на земле, будь то непосредственно, будь то через посредство стола и лавки. Что стоит благодаря такому поставлению, то самостоятельно. Принимая чашу как изготовленный сосуд, мы, казалось бы, берем её как самостоятельную вещь, а вовсе не как простой предмет...Чаша как будто бы получает характеристики вещи благодаря своему самостоянию...Самостояние - то, на что нацелено изготовление...». Человек создает лишь форму чаши, но раскроет себя чаша, лишь став емкостью, то есть при взаимодействии с какой-либо жидкостью.

«...Разве, наполняя чашу вином, мы льем вино в дно и в стенки? Мы льем вино самое большое между стенками на дно. Стенки и дно - конечно, непроницаемое в емкости. Только непроницаемое - это еще не вмещающее. Когда мы наполняем чашу, вливаемое течет до полноты в пустую чашу. Пустота - вот вмещающее в емкости. Пустота, это Нечто в чаше, есть то, чем является чаша как приемлющая емкость...», «...Вещественность емкости покоится вовсе не в материале, из которого она состоит, а во вмещающей пустоте...».

С точки зрения науки чаша не пуста, она наполнена воздухом. Из этого следует, что когда мы наливаем в чашу жидкость, то лишь меняем одно наполнение на другое. «...Наука делает эту вещь - чашу - чем-то ничтожным, не допуская вещи самой по себе существовать в качестве определяющей действительности...». Наука не рассматривает вещь как вещь. «...Вещественность вещи остается потаенной, забытой...».

Очень интересен подход Хайдеггера к пониманию вещи как единство четырех: земли и неба, божественного и смертного. «...Веществуя, вещь дает пребыть собранию четырех - земле и небу, божествам и смертным - в односложности их собою самой единой четверицы. Земля растит и носит, питая, плодит, хранит воды и камни, растения и животных...Небо - это путь Солнца, бег луны, блеск звезд, времена года, свет и сумерки дня, тьма и ясность ночи, милость и неприютность погоды, череда облаков и синеющая глубь эфира...Божества - это намекающие посланцы божественности...Смертные - это люди. Они зовутся смертными, потому что в силах умирать. Умереть значит быть способным к смерти как таковой. Только человек умирает. Животное околевает. У него нет смерти ни впереди, ни позади него...».

На примере чаши мы можем подтвердить эту теорию: глина, из которой создана чаша - это часть земли, она передает свою сущность на чашу. Земля - это приемлющее. Небесное - отдающее, в данном примере это вливаемая в чашу жидкость. Отсюда следует, что чаша это точка соприкосновения земного и небесного. В статье Хайдеггер за жидкость берет вино, это весьма символично, так как вино приравнивается к крови Христа. На этом основании чаша как емкость соприкасается с божественным началом. Кроме того, чаша является неотъемлемой частью церковной утвари. Но чаша так же является и бытовой вещью, тем самым чаша отражает в себе сторону повседневности, то есть смертного.

Но любую ли вещь можно описать с помощью этой теории. Для примера возьмем осветительные приборы: свеча, электрическая лампа. Свеча сделана из воска и бечевки - эти материалы являются природными и вполне могут нести в себе земное начало. Воздух, без которого свеча не сможет гореть несет в себе небесное начало, свечу так же как источник света и тепла можно сравнить с солнцем. Свет свечи можно сравнить с божественным светом. В церквях свечи применяют при различных обрядах. Свеча, сгорая, как бы приносит себя в жертву, даря свет и тепло. Свечи не только используются в церкви, но и в быту.

При рассмотрении бытовых приборов приходим к следующему: электролампа изначально задумывалась как предмет, служащий человеку, удовлетворяющий его потребность в свете. Электролампа как источник света несет в себе божественное и небесное начало аналогично со свечей. Но что же мы можем принять за земное начало? Материал, из которого сделана лампа, не природного происхождения. Земное начало остается не выясненным.

В итоге можно сказать, что эта теория подходит не ко всем вещам.

Заключение.

В понимании М. Хайдеггера вещь это то, что лишено души и может раскрыть себя в процессе взаимодействия с человеком. Вещь не может быть автономна и самодостаточна. Кроме того, вещь понимается как носитель признаков, как единство многообразия ощущений, как сформированное вещество. Но и эти понятия для Хайдеггера остаются не полными. Он считает, что вещь всегда «противостоит усилиям мысли», необходимо «оставить за вещью поле, чтобы в этом поле она могла непосредственно выявить свою вещность».

Список литературы.

1. М. Хайдеггер Вещь // М. Хайдеггер Время и бытие. - М., - 1993
2. http://anthropology.rinet.ru/ Хайдеггер М. «Исток художественного творения»