Стихи, которые я люблю

О. Мандельштам. Из сборника "Камень" (1908 - 1915)

х х х

Сестры тяжесть и нeжность,-- одинаковы ваши примeты,
Медуницы и осы тяжелую розу сосутъ,
Человeкъ умираетъ, песокъ остываетъ согрeтый,
И вчерашнее солнце на черныхъ носилкахъ несутъ.

Ахъ, тяжелыя соты и нeжныя сeти,
Легче камень поднять, чeмъ вымолвить слово -- любить,
У меня остается одна забота на свeтe,
Золотая забота, какъ времени бремя избыть.

Словно темную воду, я пью помутившiйся воздухъ,
Время вспахано плугомъ, и роза землею была,
Въ медленномъ водоворотe тяжелыя нeжныя розы,
Розы тяжесть и нeжность въ двойные вeнки заплела.

1920

Американка

Американка в двадцать лет
Должна добраться до Египта,
Забыв "Титаника" совет,
Что спит на дне мрачнее крипта.

В Америке гудки поют,
И красных небоскребов трубы
Холодным тучам отдают
Свои прокопченные губы.

И в Лувре океана дочь
Стоит прекрасная, как тополь;
Чтоб мрамор сахарный толочь,
Влезает белкой на Акрополь.

Не понимая ничего,
Читает "Фауста" в вагоне
И сожалеет, отчего
Людовик больше не на трoне.

1913

х х х

От вторника и до субботы
Одна пустыня пролегла.
О, длительные перелеты!
Семь тысяч верст -- одна стрела.

И ласточки, когда летели
В Египет водяным путем,
Четыре дня они висели,
Не зачерпнув воды крылом.

1915

х х х

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи --
На головах царей божественная пена --
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер -- все движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

Август 1915


х х х

Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы Персефоны.

Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.

Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.

Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина -- дремучий лес Тайгета,
Их пища -- время, медуница, мята.

Возьми ж на радость дикий мой подарок --
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце.

Ноябрь 1920

Борис Пастернак

Август

Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую
И край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли вы по лесу друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по-старому,
Преображение господне.

Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная как знаменье,
К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Сквозной, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинами
Соседствовало небо важно,
И голосами петушиными
Перекликалась даль протяжно.

В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.

Был всеми ощутим физически
Спокойный голос чей-то рядом,
То прежний голос мой провидческий
Звучал, не тронутый распадом:

Прощай, лазурь Преображенская
и золото второго Спаса.
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины.
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я - поле твоего сраженья.

Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство.

1953

х х х

Так начинают. Года в два
От мамки рвутся в тьму мелодий,
Щебечут, свищут - а слова
Являются о третьем годе.

Так начинают понимать,
И в шуме пущенной турбины
Мерещится, что мать - не мать,
Что ты - не ты, что дом - чужбина.

Что делать страшной красоте
Присевшей на скамью сирени,
Когда и впрямь не красть детей? -
Так возникают подозренья.

Так зреют страхи. Как он даст
Звезде превысить досяганье,
Когда он - Фауст, когда - фантаст? -
Так начинаются цыгане.

Так открываются, паря
Поверх плетней, где быть домам бы,
Внезапные, как вздох, моря.
Так будут начинаться ямбы.

Так ночи летние ничком
Упав в овсы с мольбой: исполнься,
Грозят заре твоим зрачком.
Так затевают ссоры с солнцем.

Так начинают жить стихом.

1921

Осень

Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.

Ты - благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты - отвага,
И это тянет нас друг к другу.

1949 

Иосиф Бродский

Неоконченный отрывок

Во время ужина он встал из-за стола

и вышел из дому. Луна светила

по-зимнему, и тени от куста,

превозмогая завитки ограды,

так явственно чернели на снегу,

как будто здесь они пустили корни.

Сердцебиенье, ни души вокруг.

Так велико желание всего

живущего преодолеть границы,

распространиться ввысь и в ширину,

что, стоит только выглянуть светилу,

какому ни на есть, и в тот же миг

окрестности становятся добычей

не нас самих, но устремлений наших.

1972 (?)

х    х    х

В деревне Бог живет не по углам,

как думают насмешники, а всюду.

Он освящает кровлю и посуду

и честно двери делит пополам.

В деревне он - в избытке. В чугуне

он варит по субботам чечевицу,

приплясывает сонно на огне,

подмигивает мне, как очевидцу.

Он изгороди ставит. Выдает

девицу за лесничего. И, в шутку,

устраивает вечный недолет

объездчику, стреляющему утку.

Возможность же все это наблюдать

к осеннему прислушиваясь свисту,

единственная, в общем благодать,

доступная в деревне атеисту.

6 июня 1965

Рождество 1963 года

Спаситель родился

в лютую стужу.

В пустыне пылали пастушьи костры.

Буран бушевал и выматывал душу

из бедных царей, доставлявших дары.

Верблюды вздымали лохматые ноги.

Выл ветер.

Звезда, пламенея в ночи,

смотрела, как трех караванов дороги

сходились в пещеру Христа, как лучи.

1963 - 1964

17.07.2007